Клоуны водного цирка

— И последнее. Мало выиграть. Даже после победы вести себя надо с умом. Понимать свое место. А не орать публике в лицо: «получите суки!». И уж тем более не показывать неприличные жесты членам магистрата. Правда, Карел?

Он обращался к тому самому заключенному, что говорил Курти про футы и фунты. Тот стоял, не отрывая глаз от пола.

— Я спрашиваю — правда?! — Фабрис повысил голос.

— Правда, Ваша Милость — торопливо кивнул тот, кого назвали Карлом. Голос у него бы хриплый. Будто заржавевший механизм, которым редко пользуются.

— В Цирке МЫ устанавливаем правила. И тот, кто выигрывает, действительно уходит живой, свободный и с деньгами. Но неуважения мы не допустим. Правила приличия, это тоже правила и тот, кто их нарушает, остается на второй сезон. Правда, Джус? — Фабрис обращался ко второму заключенному бывшему прикованным в фургоне.

— Правда, Ваша Милость — ответил тот.

— Да не переживайте так. Вы же победители. Однажды уже выиграли. Потому что молодцы и играть умеете. В этот раз проще будет. Уже все знаете. Карел, на моей памяти ты так и вовсе лучший игрок. И если бы сдуру не стал оскорблять сенешаля Бонифация айт Досандо, то ушел бы с деньгами, вместе с остальными победителями. Как ты им вслед смотрел, — Фабрис покачал головой. — Не поверишь, жалко тебя стало.

Он замолчал. Глаза устремились в сторону. В зале повисла тишина. Ничего не происходило. Фабрис просто стоял и не мигая смотрел сквозь стены.

Прошло не меньше минуты. Невольники переглядывались. Фабрис кивнул, вытащил белоснежный платок, побрызгал на него из флакона и приложил к носу.

— Начнем.

Глава 3

— Тарант, прошу, прекрати пить. — Валери говорила устало, но настойчиво, — это всегда кончается одинаково, — ты начинаешь всех любить, если начинал пить в хорошем настроении и звереешь если был в плохом, а сегодня ты начал пить откровенно злым.

— И что? — голос у князя был тяжелый. — Значит озверею. Значит так хочу. Не забывай, я тиран, сама об этом сказала.

Йохан сидел в углу ложи и в разговор благоразумно не вмешивался. Механизмы он проверил час назад, сидел в ложе и думал о том, что скорей бы закончился день и он отправится домой. Уже третью неделю он прокручивал в голове варианты, как усовершенствовать ЕЁ танец, и в голове зрела идея. Только для этого надо будет полностью сменить платформу и доработать пальцы ног. И он скучал по Лотте. На спор князя с любовницей он не обращал внимания — и привычно, и неинтересно. Отвлекся он только тогда, когда в Ложу вдруг влетел лакей, подскочил к Таранту, что-то зашептал ему на ухо. Тарант скривился и повернув голову к Валери кивнул ей.

— Опять?! — Валери топнула ножкой. — Когда это кончится?!

— Никогда, — пожал плечами князь.

Валери поднялась с софы и гордо направилась к выходу. Лакей вытаращил глаза, но ни слова не сказав, замотал головой.

— В другую дверь — буркнул Тарант — она уже близко — и потянулся за кувшином.

Валери, сохраняя недовольство на лице, сделала разворот и вышла за предупредительным лакеем. Хотела хлопнуть дверью, но тонкая фанерная дверка потайного выхода лишь слабо стукнула.

Йохан с удивлением наблюдал за сценой, но в Ложу вошла княгиня и все стало на свои места. Йохан встал и учтиво поклонился. Селестина улыбнулась в ответ и подошла к мужу.

— Здравствуй супруг мой. — Когда-то Селестина была красива. Но с возрастом и после рождения троих детей располнела. Впрочем, остатки былой красоты еще проглядывали сквозь свинцовые белила на лице.

— Виделись уже утром. К чему эти приветствия?

— Утром разговор не удался, я решила начать день сначала.

— Вот бы с жизнью так же, — Тарант приложился к кубку.

— Ты князь. Могущественный человек. Тебе ли жаловаться на жизнь? Грешно это.

— Я никогда не жалуюсь. К тому же разве я сказал, что говорю про свою жизнь? — князь сложил руки на груди, не выпуская кубка, и помутневшим взглядом смотрел на жену.

— Не будем о плохом. Я пришла, чтобы не держал ты на меня зла, — княгиня перевела взгляд с кубка в руках князя, на стол, где стояли кувшины.

— Боялась, что я пить буду? Понятно. Что ж вы все так о моем здоровье беспокоитесь?!

— Мы все, это кто? — голос княгини был исключительно спокоен.

Князь понял, что сболтнул лишнее и развел руками, собираясь показать, что все окружающие. Кубок выскользнул из рук и покатился по ковру.

— Сегодня открытие, — голос Селестины, по-прежнему, был спокоен. — Вот-вот начнутся первые игры. Собралось много гостей. Я не думаю, что появляться перед ними пьяным — хорошая идея.

— Мне плевать на гостей, да и встречаться я ни с кем не собираюсь, — князь подошел к столу за другим кубком, — для этого есть Фабрис, он пусть их развлекает.

— Правила учтивости требуют, чтобы ты появился перед гостями. Прошу тебя Тарант, прекрати пить, — теперь голос Селестины был умоляющим.

Тарант налил вина, поднял кубок: