Клуб 27 (ЛП)

— Да, но я смогу сделать это только после праздничных выходных. Но, Зои, мне необходимо сказать тебе, я читал отчет о вскрытии. В нем утверждается, что твой брат ехал слишком быстро, не надев шлем, и они ссылаются на травмы головы в качестве причины смерти.

Мне становится грустно. Он никогда не надевал шлем. Он был непокорным в этом плане.

— Я бы всё равно хотела взглянуть на него, если ты не против.

— Без проблем, примерно через час я пришлю курьера, чтобы он забрал твои документы, и позвоню тебе на следующей неделе, когда получу их.

— Спасибо, Оливер.

— Никаких проблем. Хорошего дня.

— Оливер, подожди! Ты всё ещё здесь?

— Да. Тебе нужно что-то ещё?

— Твое вознаграждение. Я не увидела детализированной оплаты твоих услуг в отчете о моем брате или каком-либо другом документе.

— Не беспокойся об этом, Зои. Бизнес Нейта покрывает оплату моей фирмы.

— Нет, я хочу сама оплатить. Это никак не связано с бизнесом Нейта.

Он посмеивается.

— Не получится. Всё слишком запутано.

— Оливер, не так уж трудно выставить для меня отдельный счет.

— Послушай, Зои. Мы с Нейтом дружим очень давно, действительно очень давно, и в глубине души, под всей этой его задумчивостью и плевать-мне-на-всё бравадой скрывается доброе сердце. Не разрушай этого, отказываясь от его помощи в деле твоего брата. Зи многое для него значил. Позволь ему сделать это если не для тебя, то хотя бы ради памяти о брате.

У меня перехватывает горло. Столько эмоций в его словах. Я делаю вдох перед тем, как ответить.

— Знаешь, что Оливер? Я смогу сделать это. Спасибо тебе... за всё. Удачного дня.

— Тебе того же, — отвечает он и кладет трубку.

Я нажимаю на «Отбой» и смотрю вниз на бумаги в течение долгого времени, прежде чем заполнить остальную информацию. Как только заканчиваю, я запихиваю все обратно в конверт. Так бывает, что впопыхах я не в силах остановить возникающие перед собой образы из жизни, которую мы провели с братом. Моя мать родила Зака в семнадцать лет, а меня на шесть недель раньше положенного срока, спустя девять месяцев после рождения Зака. Поскольку между нами не было и года разницы в возрасте, мы учились в школе в одном классе. Все думали, что мы были близнецами. Мы никогда не знали, был ли у нас один и тот же отец, однако это ничего бы не изменило.

Мы жили с матерью, которая вела сумасшедшую и испорченную жизнь. К счастью, у нас была Мими. И, несмотря на всю пренебрежительность матери по отношению к нам, Мими принимала нас с любовью.

Когда нам исполнилось по пять лет, мы стали жить с ней, а мать навещала нас. Это случилось в первый день нашего пребывания в детском саду. Мы остались на остановке одни, и нас некому было забрать, поэтому Зак вынужден был найти обратный путь домой. От меня не было никакой помощи. Я плакала и была напугана, а он сказал, что всегда сможет найти дорогу домой. И всегда находил. В тот день он отыскал наш дом и, когда мы не смогли попасть внутрь, он обратился к соседям и попросил их позвонить Мими.

Слезы скатываются по моим щекам, словно проливной дождь.

Моя судьба — я не в состоянии изменить её.

Мать умерла от передозировки наркотиками спустя пару лет. На тот момент ей было двадцать семь лет. Я не поверила своей двоюродной бабушке, когда однажды она поведала мне о клубе двадцать семь, но верю теперь.

Я наплакалась на две жизни вперед, думая об этом, и я больше не хочу проливать из-за этого слезы. Прямо сейчас я проживаю свою жизнь и хочу воспользоваться отведенным для меня временем.

Возможно, я не смогу изменить свою судьбу.

Может быть, я смогу как можно дольше избегать её.

Я откладываю телефон и решаю, что время убрать остатки китайской еды и привести себя в порядок. Быстренько прибираюсь в спальне, вынося мусор вниз и набивая корзину для грязного белья, мысленно делаю себе пометку: узнать, где находится химчистка. Затем прыгаю в душ. На улице душно и солнечно, поэтому я выбираю белое платье на бретельках с принтом красочных пальмовых листьев. Я надеваю свои шлепанцы, когда звонят в дверь. Спешу вниз по лестнице, бросаю конверт на столик и несусь по коридору. Когда открываю дверь, то обнаруживаю стоящего передо мной Скейтбордиста.

Он улыбается во весь рот.

— Сестра Зи, ты всё ещё здесь.

Я открываю широко дверь и приглашаю его войти.

— Так и есть, Гонщик.

Он оглядывается.

— Моё настоящее имя — Андрес.

— Андрес, мне нравится. Пожалуйста, входи, я отдам тебе конверт с документами.

Смущаясь, он опускает свой взгляд.

— «Гонщик» звучит более круто.

Я иду по коридору в сторону кухни, и он следует за мной.

— Круто, ага? — смеюсь я.

— Да, слишком плохо, что Оливер не разрешает мне использовать прозвище, когда я на работе.

Мы проходим гостиную и направляемся к кухне, и я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на Скейтбордиста.

— Лично, я думаю, что Андрес — крутое имя.

Я почти уверена, что Скейтбордист покраснел под своей кепкой.

— Чем ты занимаешься у Оливера?

Он садится на один из барных стульев.

— Он дает мне самые разные задания.

Я удивленно смотрю на него, пока кружу возле кухонной стойки.