Клуб 27 (ЛП)

— Ничего плохого, — он посмеивается. — Я делаю копии, доставляю документы, файлы, заказываю обеды, в общем, скучная всякая всячина. Но я подрабатываю только летом, так что, это не так плохо, и эта работа приносит мне достаточно денег, чтобы потратить их пока я в школе. Оливер и Нейт не позволяют мне работать во время школы, кроме Рождественских каникул.

Ключи от машины отца Нейта лежат рядом с кофемашиной. Должно быть, он возвращался, пока я была в душе. Мечтательно вздыхая, я включаю кофемашину и жду, когда она нагреется.

— Оливер с Нейтом не позволяют тебе?

Он складывает свои пальцы домиком, слегка постукивая ими.

— Да, они платят за меня, чтобы я смог поступить в Университет Майами и поэтому обеспокоены моими оценками. Это реально раздражает. И Сантьяго всегда очень рад сообщить им о моих оплошностях. И это тоже раздражает.

Я смеюсь, и мое сердце увеличивается в груди от проявления доброты.

— Ты живешь вместе с Сантьяго?

— Да, он мой брат. Наша мать умерла во время урагана Эндрю в год, когда я родился, а отец всё время работал в дороге. Так что, были только мы вдвоем.

— О, Господи. Мне так жаль. Кто-нибудь еще пострадал?

— Нет, только она. Она была одна, работала на побережье и предпринимала попытку вернуться через мост назад в Винвуд, когда потеряла контроль над управлением автомобилем и врезалась во встречный грузовик.

Я накрываю свой рот рукой.

— Это ужасно.

Он пожимает плечами.

— Да я даже не помню её. Жить без нее всегда было привычно для меня.

На панели кофемашины со звуком загорается зеленая кнопка. Я киваю Скейтеру, соглашаясь с ним: нельзя потерять то, чего у тебя никогда не было. Мне было почти десять лет, когда моя мать умерла от передозировки, и не иметь ее большую часть времени в своей жизни, также стало образом жизни для меня.

У нас полностью различные ситуации, но всё же обе печальны.

— В общем, с тех пор как Нейт, Оливер и Сантьяго стали вести себя, как мамочки, иногда это как заноза в заднице. Но если пообещаешь ничего не рассказывать, я открою тебе маленький секрет — я не представляю без них своей жизни.

— Это на самом деле мило, и мой рот на замке.

— Мы все были в доме Оливера во время шторма, когда мама погибла, и с тех пор, они чувствовали, что у них есть некоторая пожизненная связь со мной.

— Я понимаю это.

Он проверяет время.

— Могу я предложить тебе латте, капучино или эспрессо?

— Не-а, я не пью кофе. Как говорит Сантьяго, я достаточно активен и без добавления дозы кофеина.

В ответ, качаю головой. Он прелесть.

— Может, что-нибудь другое?

Он спрыгивает со стула.

— Я сам.

— Хорошо. — Я открываю холодильник, чтобы достать молоко, и ставлю коробку на стол. Чашки находятся в небольшом ящике под кофеваркой, и когда я открываю его, моё сердце учащенно бьется в груди. Внутри лежит записка. Я беру её вместе с кружкой и ставлю на стол. В записке написано:

«С нетерпением жду сегодняшнего вечера. Машина должна стоять на подъездной дорожке. Я попросил Сантьяго подбросить на ней Рози и оставить ключи на столе, на случай, если ты еще спишь. Я позвоню тебе сегодня днем узнать, что бы ты хотела приготовить на ужин.

Твой бойфренд, Нейт».

Мои мысли возвращаются к прошлой ночи, не только к шлепкам по моей заднице, но и к абсолютно каждой мелочи, от которой я улыбаюсь. Интересно, должна ли я снова неправильно повести себя. Мне понравилось то, что произошло позже — ну, больше, чем просто понравилось. Но нет, лучше мне этого не делать.

Скрип кроссовок Андреса по кухонной плитке заставляет меня обернуться. Когда я сталкиваюсь с ним лицом к лицу, я обязана начисто стереть грязные мысли в своей голове.

Он кидает на меня свой взгляд, и я быстрым движением переворачиваю записку.

Он не обращает внимания на записку и открывает холодильник.

— Клево, Рози приготовила еду. Ты не возражаешь?

Я качаю головой.

— Нет, нисколько.

Он вытаскивает контейнер, подписанный как «блинчики с мясом» и открывает его.

— Ты это пробовала?

— Нет, как они, хороши?

Он откусывает и протягивает мне пластиковый контейнер, кивая.

— Лучшие, — бормочет, прикрывая рот рукой

— Нет, спасибо. Я ещё не выпила кофе, — у меня кружится голова, и желудок слишком выворачивает от волнения, чтобы поесть.

Выражение лица Скейтбордиста полно удовольствия, когда он заканчивает жевать.

— Ты и не догадываешься, что теряешь.

— Обещаю, что попробую позже. — Молоко выливается легко без каких-либо сгустков, и я подставляю маленькую чашечку с серебряной ручкой под носик подачи кофе и затем вставляю свою кофе-чашку под распределитель.

Андрес хватает бутылку с водой, определенно чувствуя себя здесь, как дома.

— Знаешь, хорошо, что ты находишься здесь.

— Почему ты так думаешь?

Он пожимает плечами.