Клуб «Алиби»

— И вы принесли эти документы мне?

— Американскому посольству следует знать, — резко сказал Моррис, — что Стилвелл был орудием в руках Шупа. На дружеской ноге с французами. Такое сотрудничество в условиях войны вряд ли укладывается в рамки политики «Салливан и Кромвелл». Мистер Фостер Даллс закрыл парижский филиал в прошлом сентябре именно для того, чтобы избежать такого рода инцидентов. Шуп врал Даллсу. Использовал собственные симпатии и интересы для прямого давления на американский закон. Стилвелл был его орудием.

— Почему вы не пошли с этим к Фостеру Даллсу?

— О, я еще сделаю это, — уверил его Моррис. — Карьере Шупа в «С. и К.» пришел конец. Но жизнь в Париже такая нестабильная, после того как немцы перешли Мез, все разбегаются отсюда на все четыре стороны. Думаю, что консульство — лучшее место для хранения доказательств. В случае если Шуп задумает бежать. Не дожидаясь, пока его осудят.

— За что? За нарушение Акта о нейтралитете?

— Нет, нет, мистер Херст, — быстро улыбнулся Моррис. — За убийство Филиппа Стилвелла.

В коробке оказалось восемь папок, по одной на каждый месяц войны, в них лежал довольно странный набор документов, какой только мог себе вообразить Херст: бумаги, исписанные Стивеллом от руки, имеющие смысл только для их автора, статьи, вырезанные, кажется, из научных журналов, короткие сообщения, подписанные М. Ш., похоже, были от Макса Шупа; письма, адресованные в Банк Парижа и Нидерландов.

Все сводилось к списку дат, который Херст нашел в последней папке и был написан Стилвеллом от руки.