Клуб бессмертных

О дальнейшем, не побоюсь этого слова, геноциде Картофеля, названного богом чуть ли не в издевку, знают все. Картофель избивали, варили в кипятке, резали, строгали, жарили, сушили, в общем, подвергали всем известным людям способам кулинарной обработки. Признаюсь, меня даже немного мучит чувство вины перед Картофелем. Ведь готовить на огне научил людей именно я. Надеюсь лишь, что Картофель как настоящий клубень – спокойное и терпеливое, в отличие от людей, существо – отнесется к моей ошибке с пониманием.

Озлобился ли я на тольтеков? Мне не хочется об этом говорить.

Нет, второй попытки мне не предоставили. В нашем бизнесе все довольно жестоко. Банкроты остаются в памяти племен как боги, но на самом деле богами не становятся. К тому же племена таких несостоявшихся богов, как я, обычно вырезаются племенами более удачливых небожителей. Вы понимаете, к чему я клоню.

Покорение Латинской Америки испанцами.

Можно считать, что испанцы отомстили индейцам Америки за Картофель. С другой стороны, они вполне могли отомстить за меня. В любом случае благодарить Яхве за это я не стану. Терпеть не могу, когда мне оказывают услугу, о которой я не просил. Люди, между прочим, тоже не просят нас, героев, об услугах. Но это совсем другое. Переход людей из дикарского состояния в цивилизованное – не услуга, а суровая необходимость, установленная богами. Проще говоря, стать людьми было вашим предопределением. Роком. И кто этому не подчинялся, был жестоко наказан. Роком же. Вернее, Роком, избравшим своим орудием кого-либо. Обычно – других людей.

Так или иначе, а тольтеки были жестоко наказаны.

Настолько жестоко, что ни одного тольтека нынче не осталось. Хотя кое-какие надежды уцелеть в мясорубке, устроенной испанцами в Новом Свете, у тольтеков были. Ведь поначалу они присоединились к войскам – хотя «войска» слишком громко, скорее «бандам» – Кортеса. И совместными усилиями начали теснить ацтеков, которые после моей гибели стали самым сильным племенным союзом нынешней Мексики. Да-да. Тольтеки помогли испанцам вырезать ацтеков. Более того, если бы не тольтеки, испанцев бы попросту разбили наголову. Конквистадоров было не более двух сотен. Войско ацтеков насчитывало пятьдесят тысяч человек. Будь у испанцев даже пулеметы, которых у них не было, конквиста бы не состоялась. Если бы испанцам не помогли тольтеки, конечно. А они помогли.

Изредка я нахожу сходство между тольтеками и жителями страны, в которой живет Прометеус. Тольтеки и молдаване похожи тем, что без боя сдавали свою страну завоевателям и даже помогали им. Слишком много коллаборационистов. Предательство – грех, имеющий поистине притягательную силу. Уж кто-кто, а я об этом знаю не понаслышке. И от совершения этого греха людей не удерживает даже неминуемая расплата. Каждый думает, что уж с ним-то ничего не случится. Иуда повесился. Виши повесили. Гречанку, открывшую ворота родного города спартанцам, забросали металлическими щитами.

Но вы идете на это снова и снова. Предательство – это как смерть. Все понимают, что она придет, но никто, в сущности, не осознает того, что это случится именно с ним. Простите? Ах, да, конечно. Тольтеков же вырезали, разве я не говорил?

На аборигенах Латинской Америки – грех предательства.

За это их вырезали. Нет, я не нахожу это излишне суровым. Вы можете сколько угодно говорить о том, что коллективная ответственность противоречит всем нормам гуманности. Это не спасет вас от коллективной ответственности. Я всегда пытался донести до людей мысль: если ты родился, это уже накладывает на тебя определенные обязательства. Заставьте взвод, в котором два новобранца ходят в грязных рубашках, чистить казармы всю ночь. На следующее утро рубашки провинившихся будут сиять чистотой. Да, их лица, возможно, будут блистать синяками. Но синяки пройдут, а рубашки будут чистыми всегда. Да-да. Неандерталец в военной форме.

Прометеус Балан не так уж не прав, когда возлагает ответственность за гражданскую войну в Молдавии на всех ее жителей. Попытка списать что-либо на одиночек – не больше чем блеф. Любое индивидуальное действие есть проявление коллективного бессознательного. Только так, хотите вы этого или нет. Хотя я знаю – в глубине души хотите. Быть одному страшно. Иначе вы не сбивались бы в стада, ставшие племенами, которые вы затем гордо окрестили нациями.

Тольтеки не успели стать нацией.

Испанцы презирали их, даже когда с помощью тольтеков вырезали ацтеков. Поэтому переключиться на тольтеков солдатам Кортеса не стоило никакого труда. Когда у Эрнандо Кортеса спросили в Испании, как выглядит загадочная заокеанская страна, так называемый Новый Свет, то знаете, что он ответил? Кортес смял в кулаке лист бумаги, бросил его на стол королю Филиппу, задавшему вопрос, и сказал:

– Вот карта Мексики!