Клуб червонных валетов

Она, как и все женщины вообще, была любопытна, а так как ящик стола не был закрыт, она и вздумала заглянуть в него.

Увидев книгу, она не устояла, чтобы не развернуть ее и не прочесть записок кающегося грешника.

Она читала его исповедь и не могла оторваться от книги.

Ей хотелось дочитать до конца. Граф Арман, оставшийся один в комнате маленького Армана, прочитав письмо от Баккара и не видя около себя своей жены, пошел на чердак Андреа.

Дверь его комнаты была не заперта.

Арман увидел, что Жанна сидит перед столом Андреа, облокотясь на руки, погруженная в чтение какой-то рукописи.

Он позвал ее. Она не отвечала. Граф взглянул на нее и невольно отступил.

Жанна была бледнее белой мраморной статуи. Две горячие слезы катились по ее щекам. Арман обнял ее — она вздрогнула, подняла голову и потом вдруг вскочила и вскрикнула.

— Боже! Я думаю что я схожу с ума.

Голос ее изменился, а глаза как-то странно блуждали.

Она схватила Армана и мгновенно посадила на свое место.

— Смотри… смотри… читай! — проговорила она. Арман повиновался.

Он сел и начал читать. Прочитав заглавие и первые страницы, он почувствовал то же, что и Жанна. Им овладело страшное волнение, и его кровь застывала в нем по мере того, как он читал.

— Ах, несчастный! — вскрикнул он, дочитав до последней страницы. — Теперь только я понимаю главную причину его раскаяния!

Граф положил рукопись в стол, задвинул ящик, взял жену на руки и унес ее из комнаты, в которой дух зла еще раз восторжествовал.

Вот это-то происшествие и было причиной того, что Баккара увидела его таким встревоженным и бледным.

Граф де Кергац, конечно, не поверил Баккара, когда она сообщила ему, что виконт Андреа разыгрывает одну комедию и что под скромным платьем кающегося бьется подлое и злобное сердце баронета сэра Вильямса.

Граф молча взглянул на нее и холодно сказал:

— Вы помешаны!

— Прощайте, граф, — сказала она. — В тот день, когда несчастье придет в ваш дом, тогда вы только сознаетесь, что я говорила правду. Я явлюсь к вам. Явлюсь защитить вас.

— Боже! — шептала Баккара, выходя из отеля графа де Кергаца. — Дай мне силы спасти их всех. Когда я называлась еще Баккара, в то время, когда я была потерянной женщиной, я восторжествовала однажды над этим демоном. Теперь, боже, я возвратилась к тебе, и ты не оставишь меня!

В то время, как Баккара уходила от графа де Кергаца, баронет сэр Вильямс находился у своего молодого друга виконта де Камбольха.

Сэр Вильямс курил сигару и, казалось, наслаждался совершенным счастьем.

Дядя, — проговорил Рокамболь, — вы, право, удивительный человек.

— Ты это находишь, племянник?

— Вы один только можете вести так дело.

— О каком ты говоришь деле?

— Да хоть бы о том, как вы рассказали Баккара и вашему филантропу-братцу половину всего нашего плана.

— Конечно, — проговорил, улыбаясь, сэр Вильямс, — я недурно это устроил, и главное, очень смело.

— Вы сказали графу де Кергацу, что Фернан Роше находится, конечно, по вашему мнению, в руках червонных валетов?

— Да.

— Потом вы пошли еще дальше, показав записку Тюркуазы, написанную сегодня утром под вашу диктовку и найденную будто, бы в старом платье в магазине.

— Да, племянник, я сделал и это.

— Вы не остановились и на этом и отправились сообщить Баккара, что ее бывший любовник ушел от своей жены и находится у Тюркуазы.

— Да, и это верно, — прервал его сэр Вильямс, — и я даже от души потешился, — потому что бедняжка вытерпела здоровую пытку, которая могла бы даже насмешить любого китайского мандарина.

— Затем, — продолжал Рокамболь, — вы сказали госпоже Баккара тот же спич, какой вы преподнесли и добродетельному графу де Кергацу.

— Верно.

— Ну, дядя! Говоря по правде, это очень мило, но опасно.

— Ты находишь, племянник?

— Да.

— Ну-с, так докажи же свои слова, — заметил сэр Вильямс тоном профессора математики, приглашающего ученика разрешить трудную задачу.

— Я нахожу, дядя, что вы поступили необдуманно.

— Докажи.

— Во-первых, вы сказали правду, следовательно, навели графа на след, который он искал.

— Ну, потом?

— Затем вы сделали Тюркуазу поверенной в нашем тайном деле.

— Довольно! — прервал его баронет. — Мой любезный племянник, ты дурак!

— Так ли это?

— Конечно, бессмысленный дурак.

— Следовательно, Тюркуаза… Маласси… де Шато-Мальи?

— Ровно ничего не знают, болван.

И при этом сэр Вильямс рассказал ему в нескольких словах истинное положение дела.

— Дядя, — заметил еще раз Рокамболь довольно серьезно, — все это прекрасно, и теперь я не имею больше ничего против вашей гениальности.

— В таком случае, — проговорил баронет сэр Вильямс, закуривая новую сигару, — так как время дорого, а проводить его в пустых разговорах — значит терять, то я и отдам тебе сейчас же мои приказания, и ты, конечно, доставишь мне удовольствие.

— Какое же, дядя?

— Исполнять их в точности вместо того, чтобы возражать мне, это будет проще и, главное, от этого дело пойдет гораздо успешнее и скорее.

Рокамболь молча наклонил голову с видом глубочайшей покорности.

— Завтра, — начал сэр Вильямс, — ты пойдешь к майору Гардену и отдашь ему этот пакет. В нем новые инструкции начальника.

— Пойду, дядюшка.