Клуб диких ниндзя. Снегурочка с динамитом

— О, сюда! — скомандовала она, бросаясь к низенькой двери со скромной надписью «Служебное».

Помещение за дверью разительно отличалось от парадных залов ресторана. Наборный паркет сменился обычным линолеумом, а деревянные панели — моющимся пластиком. Катька довольно кивнула и требовательно вопросила близняшек:

— Где здесь кухня?

— А чего ты нас спрашиваешь? Мы откуда знаем? — пожала плечами Мурка.

— Вы с родителями в ресторанах бываете! — заявила Катька.

— Но не на кухне же! — возмутилась Кисонька.

— На кухне мы всего один раз побывали, — согласилась Мурка. — Помните, в деле о драгоценностях, когда от вооруженного ювелира сматывались![16]

— Ну, представьте, что за вами опять с пистолетом гонятся! — буркнула Катька.

— Лучше по запаху пойдем, — примирительно предложил Вадька, втягивая носом воздух. — Где-то там явно что-то пережарилось! — Он двинулся вперед.

— Лишь бы не Евлампий Харлампиевич! — торопясь за ним, нервно пробормотала Катька.

— А что, если твой гусь пережарится, ты его уважать перестанешь? — хихикнул Сева.

— Интересно, а языки тут готовят? — не глядя на Севу, словно бы в пространство поинтересовалась Кисонька.

Сева моментально надулся.

Запах еды усилился, коридор свернул — и они действительно оказались на огромной ресторанной кухне. Пахло пищей — не какой-то конкретной, а вообще, — а еще мыльной водой и хлоркой. Вдоль стен тянулись плиты и жарочные шкафы — шире и больше, чем привычные домашние. На одном из них, потихоньку пригорая, булькало что-то вроде мясного соуса. Середину занимали сверкающие жестяные столы, а из крана над здоровенной мойкой слабой струей подтекала вода.

— Или уже все на вечер приготовили… — оглядывая пустую кухню, пробормотала Катька. — И тогда конец, мы опоздали! Или — еще не начинали. — Она шагнула к одному из столов, на котором, небрежно брошенный, лежал отпечатанный на принтере листок.

— «Дикие утки»… — прочитала Катька, и рядом карандашом от руки, видимо, поваром была оставлена пометка: «Положить в маринад, чтоб болотом не воняли!»

Следующая запись гласила:

«Заяц под смородиновым соусом»… — И снова пометка карандашом: — «Купить десяток кролей и не заморачиваться!»

— Вот оно! — ненавидяще выдохнула Катька, тыча пальцем в список. — Фуа-гра! На которое гусей пускают! — Она обвела кухню пылающим взглядом. — Ищите! Если Евлампий Харлампиевич еще жив — он здесь!

— Где искать? — раздраженно переспросил Сева.

— Я откуда знаю? — окрысилась Катька. — Я ресторанную кухню только в мультике «Рататуй» видела! Там кладовка была. Может, в ней? — И она кинулась один за другим открывать жарочные шкафы, видно, торопясь развеять свои самые страшные опасения — увидеть в одной из духовок испускающую сочный дух, аккуратно подрумяненную гусиную тушку.

Остальные разбрелись по кухне, неуверенно заглядывая то в один шкаф, то в другой. Сева направился куда-то в глубину и исчез позади стоек с посудой. Правда, через мгновение он выскочил обратно, и глаза у него были квадратные.

— Ка-атька, — дрожащим голосом позвал Сева. — А ты это… — он смущенно шмыгнул носом, — того… — он еще помолчал, не решаясь сказать, — короче… В голом виде своего Евлампия Харлампиевича опознать сможешь? — наконец выпалил он.

— То есть как — в голом? — Катькина рука так и замерла на очередной дверце.

— Ну так… Без всего! В смысле… не только без валенок!

Сорвавшись с места, Катька оттолкнула стоящего у нее на дороге Севу и вихрем ринулась в глубь кухни. Остальные переглянулись… и рванули за ней.

Бегущий впереди Вадька едва не врубился в спину вдруг замершей впереди сестры. Поверх ее головы ему отлично был виден стол. На нем рядком лежали птицы. Голые. Ощипанные, с жалко вытянутыми шеями. Над кухней, вместе с запахом пригорелого соуса, повисло тяжелое молчание.

За спиной у брата с сестрой послышалось короткое сдавленное:

— Эк!

Потом Катька стремительно развернулась…

— Дурак! Это же куры! Обыкновенные, как в супермаркете! — вскричала она и осеклась.

Сева стоял полусогнувшись, получив крепкий тычок локтем под ребра от каждой из близняшек.

Вадька поглядел на него без всякой жалости:

— Еще раз над моей сестрой приколешься — я из тебя самого чучело набью!

— Вы чего? — хватая ртом воздух, пропыхтел Сева. — Я ж в этих птицах не понимаю, у нас отец готовит, я только деньги даю.

— Все ты понимаешь! — многозначительно глядя на него, отрезала Кисонька. И направилась обратно в кухонный зал.

Катька поглядела вслед рыжей несколько озадаченно. Чего это она на Севку так взъелась? Катька и сама считала, что Севка кур, кроме как в жареном виде, в жизни не видел, папенькин сынок. Деньги он дает, подумаешь, добытчик! Но где же может быть Евлампий Харлампиевич? Катька открыла дверцу большого шкафа под печкой — на полках плотно, ручка к ручке, стояли здоровенные кастрюли. Гусь, тем более такой упитанный, как Харли, там поместиться точно не мог.

— Что ты там ищешь? — поинтересовались у нее за спиной.

— Гуся, — машинально ответила Катька, прикрывая дверцу. И обернулась.