Клуб Дюма, или тень Ришелье

Вспышка молнии внезапно осветила искаженное лицо Лианы Тайллефер, нежно-белую шею, зрачки, впитавшие в себя трагическую сцену, которую она вспоминала теперь так, словно видела когда-то на самом деле. Потом громыхнул гром, и снова задрожали стекла.

– Негодяи, – повторила она, отрешенно, тихим голосом, и Корсо не мог понять, говорила она о нем и его спутниках или о д'Артаньяне с друзьями.

Сидевшая на подоконнике девушка порылась в своем рюкзаке и достала «Трех мушкетеров». Затем очень спокойно и неспешно стала перелистывать, что-то отыскивая. Она по-прежнему вела себя как сторонняя наблюдательница. Найдя нужное место, молча кинула открытую книгу на постель. Это была описанная Лианой Тайллефер гравюра.

– «Victa iacet virtus», – пробормотал Корсо, вздрогнув, потому что иллюстрация поразительно напоминала восьмую гравюру из «Девяти врат».

Заглянув в книгу, женщина как-то сразу успокоилась. Она только повела бровью – холодно, надменно. Иронично.

– Так оно и есть, – согласилась она. – Вы ведь не скажете, что эту добродетель воплощает в себе д'Артаньян. Изворотливый гасконец... А что до его любовных подвигов... На протяжении всего романа он соблазняет трех женщин, двух из них – обманом. Его великая любовь – галантерейщица с не очень изящными ножками, которая служит кастеляншей у королевы. Еще одна – английская горничная, и он ее подло использует. – Теперь смех Лианы Тайллефер звучал оскорбительно. – А его любовные истории в «Двадцать лет спустя»?.. Связь с хозяйкой постоялого двора... Лишь ради того, чтобы не платить за комнату... Хорош герой-любовник! Весь улов – служанки, горничные да трактирщицы!

– Зато он соблазнил миледи, – ехидно вставил Корсо.

И снова лед в глазах Лианы Тайллефер был разбит вспышкой гнева. Если бы взгляд мог убивать, охотник за книгами тотчас рухнул бы бездыханным к ее ногам.

– Да ведь это не его заслуга, – ответила вдова. – Верно, негодяй побывал в ее постели, но обманом, выдав себя за другого. – Она несколько успокоилась, хотя голубая сталь ее взгляда по-прежнему напоминала отточенный клинок. – Вы бы с ним составили замечательную парочку! Два гнусных негодяя!

Ла Понте слушал очень внимательно; казалось, еще немного – и будет слышно, как шевелятся мысли у него в голове. Вдруг он наморщил лоб:

– Подождите, подождите, так вы что?..

Он повернулся к девушке, ища поддержки; до него всегда все доходило с опозданием. Но девушка по-прежнему сидела отчужденно и глядела на них так, словно дела эти ее не касались.

– Какой же я болван! – Ла Понте подошел к окну и стал биться головой о раму.

Лиана Тайллефер с презрительной миной посмотрела на него, потом повернулась к Корсо:

– Зачем вам понадобилось тащить его сюда?

– Болван! Болван! – повторял Ла Понте, и удары его становились все сильнее.

– Он воображает себя Атосом, – пояснил Корсо, желая оправдать друга.

– Скорее Арамисом. Самовлюбленный фат... Знаете, когда он был со мной в постели, он все время косился на свою тень на стене – на очертания собственного профиля...

– Надо же!

– Уж поверьте!

Ла Понте решил наконец отойти от окна.

– Вам не кажется, – бросил он с досадой, – что мы отклоняемся от темы?

– Он прав, – признал Корсо. – Итак, миледи, мы вели речь о добродетели. И вы просвещали нас, давая свое толкование поступкам д'Артаньяна и его друзей.

– А разве я не права? Разве много достоинств можно найти у этих фанфаронов, которые используют женщин, принимают от них деньги, мечтают только о карьере и богатстве? Миледи – умная и отважная, она берет сторону Ришелье и служит ему верой и правдой, готова отдать за него жизнь...

– И, служа ему, убивает других.

– Вы же сами недавно сказали: существует внутренняя логика повествования.

– Внутренняя?.. Это зависит от точки, в которую мы себя поставим. Вашего мужа убили вовсе не в романе... И смерть его была вполне реальной.

– Вы сошли с ума, Корсо! Моего мужа никто не убивал. Энрике сам повесился.

– А Виктор Фаргаш тоже сам утопился?.. А баронесса Унгерн? Она что, неосторожно обращалась с микроволновой печью?

Лиана Тайллефер повернулась к Ла Понте, потом – к девушке, словно не верила своим ушам и желала, чтобы они подтвердили, что Она правильно все расслышала. С того мига, как они проникли через окно в комнату, она впервые выглядела по-настоящему растерянной.

– О чем вы говорите?

– О девяти подлинных гравюрах из «Девяти врат в Царство теней».

Через закрытое окно, сквозь шум дождя и ветра до них долетел бой башенных часов. И тотчас одиннадцать ударов эхом отозвались в доме, внизу, куда вели коридор и лестница.

– В этой истории слишком много сумасшедших, – сказала Лиана Тайллефер. При этом глаза ее были прикованы к двери. С последним ударом часов в коридоре послышался шум, и взор вдовы победно вспыхнул.

– Берегись! – прошептал вдруг Ла Понте, хотя Корсо и сам уже сообразил, что именно должно сейчас произойти. Краешком глаза он заметил, как девушка вскочила с подоконника и напряглась, будто готовясь к прыжку. Охотник за книгами почувствовал, как в кровь его хлынули потоки адреналина.