Клуб Дюма, или Тень Ришелье

Оправившись от шока, он двинулся к камину очень медленно, будто хотел дать событиям шанс вернуться в разумное русло. Потом чуть постоял у каминной решетки и убедился, что некоторые события уже необратимы. И вот тому пример: за короткий отрезок времени, пролетевший со вчерашнего вечера до нынешнего утра, — всего за несколько часов, а ведь это срок ничтожный по сравнению с вековой историей, которую описывают библиографии, — так вот, за несколько часов упомянутые библиографии успели устареть. Потому что отныне больше не существовало «трех известных» экземпляров «Девяти врат». Их осталось всего два. Третий же — вернее, то, что от него уцелело, — дымился в куче пепла.

Корсо опустился на колени, стараясь ни до чего не дотрагиваться. Переплет, разумеется благодаря коже, пострадал меньше, чем бумага. Две из пяти полос на корешке сохранились полностью, да и пентаграмма обгорела лишь наполовину. Страницы сгорели практически целиком; он увидел всего лишь опаленные кусочки, иногда с фрагментами текста. Корсо протянул руку к еще горячим остаткам книги.

Он извлек из пачки сигарету и сунул в рот, но зажигать не стал. Ему хорошо запомнилось, как именно лежали дрова в камине накануне вечером. Сейчас пепел от поленьев располагался только под сгоревшей книгой — иначе говоря, книгу бросили сверху, так она там и горела, и угли, судя по всему, никто не ворошил. Дров в камине, как он помнил, хватило бы часа на четыре или на пять; по жару, идущему от пепла и углей, легко было заключить, что приблизительно столько же времени прошло с тех пор, как огонь угас. В сумме получалось часов восемь-десять. Значит, кто-то растопил камин между десятью вечера и полуночью, а потом швырнул туда книгу. И больше камином не занимался.

Корсо взял несколько старых газет и завернул в них то, что ему удалось спасти. Кусочки бумаги сделались ломкими, и операция отняла у него довольно много времени. По ходу дела Корсо убедился, что переплет и страницы сжигали по отдельности; книгу сначала разодрали и уж потом кинули в камин, чтобы лучше горела.

Собрав жалкие остатки, Корсо оглядел комнату. Вергилий и Агрикола оставались на прежних местах: «De re metallica» — на ковре, Вергилий — на столе. Корсо помнил, как библиофил положил туда книгу, произнеся, словно священник перед жертвоприношением: «Скорее всего, я продам эту»… Корсо заметил вложенный между страницами листок и раскрыл книгу. Это была составленная от руки расписка, вернее, только ее начало:

Виктор Кутиньу Фаргаш, удостоверение личности № 3554712, проживающий по адресу: вилла «Уединение», шоссе Колареш, 4-й км, Синтра.

Мною получено 800 000 эскудо в качестве уплаты за проданную книгу: Вергилий «Opera nunc recens accuratissime castigata… Venezia, Giunta, 1544». (Эсслинг 61, Сандер 7671). Ин-фолио, 10, 587,1 с, 113 ксилографий. Экземпляр полный, в хорошем состоянии. Покупатель…

Ни имени, ни подписи Корсо не обнаружил. Расписка так никому и не понадобилась. Корсо сунул листок на прежнее место. Потом закрыл книгу и направился в комнату, где сидел прошлым вечером. Он хотел удостовериться, что полиция не найдет никаких следов его пребывания — скажем, листка с его почерком или чего другого. Он вытряхнул из пепельницы окурки, тоже завернул их в старую газету и спрятал в карман. Потом еще немного побродил по дому; шаги гулко громыхали в полной тишине. Хозяина нигде не было.

Проходя в очередной раз мимо книг, выстроенных на полу, Корсо испытал сильнейшее искушение.

Ведь чего проще: взять да унести пару редчайших эльзевиров — они сами просились к нему в руки. Но Корсо был человеком здравомыслящим и осторожным. Раз уж дело повернулось таким образом, любой опрометчивый поступок мог лишь усложнить ситуацию. Так что охотник за книгами, в душе посокрушавшись, распрощался с коллекцией Фаргаша.

Он вышел в сад через стеклянную дверь и зашагал по сухим листьям, отыскивая взглядом девушку. Та сидела на ступенях маленькой лесенки, спускавшейся к пруду, и слушала журчанье воды, которую толстощекий ангел лил на зеленую, покрытую плавучими растениями гладь. Девушка отрешенно смотрела на пруд, но звук шагов заставил ее очнуться и повернуть голову.

Корсо положил сумку на верхнюю ступеньку и сел рядом. Потом зажег сигарету, которая уже давно торчала у него во рту. Наклонил голову вперед, вдохнул дым, отшвырнул спичку и только после этого обратился к девушке:

— А теперь расскажи мне все.