Клуб Дюма, или Тень Ришелье

Любой другой на его месте стукнул бы кулаком и высказал все, что думает по этому поводу. Но он был волком терпеливым, хорошо вышколенным, с тренированными рефлексами и инстинктами охотника. В конце концов, девушка — единственное звено, соединяющее его с реальностью теперь, когда он попал в какие-то совсем уж романные, нелепые и немыслимые обстоятельства. Кроме того, на данном витке развития сценария он против воли, но взял-таки на себя роль и искушенного читателя, и главного героя — ту самую, что некто, собственно и плетущий интригу, подмигнув, предложил ему. Правда, Корсо не понял, что значило это подмигивание — издевку или приглашение к соавторству.

— Кто-то решил сыграть со мной злую шутку, — произнес Корсо вслух, когда они находились на высоте девять тысяч метров над Бискайским заливом. Потом искоса глянул на девушку, ожидая реакции, но ее не последовало; соседка даже не шевельнулась и продолжала размеренно дышать, то ли на самом деле заснув, то ли не расслышав реплики. Раздосадованный ее молчанием, он отдернул плечо, и голова спутницы на миг осталась без опоры. Затем девушка вздохнула и отыскала удобную позу — на сей раз она прислонила голову к иллюминатору.

— Конечно, с тобой играют злую шутку, — наконец пробормотала она сонно и презрительно, так и не разомкнув глаз. — Любой дурак уже давно догадался бы, что к чему.

— Что произошло с Фаргашем?

Она ответила не сразу. Краем глаза он увидел, как она заморгала, после чего уперла невидящий взгляд в спинку стоящего впереди кресла.

— Ты же сам знаешь. Он утонул.

— Кто это сделал?

Она медленно качнула головой — сначала в одну сторону, потом в другую. Ее левая рука, тонкая и смуглая, с короткими ногтями без лака медленно скользила по подлокотнику. Наконец замерла, точно пальцы наткнулись на незримое препятствие.

— Не важно.

Корсо скривился — казалось, он вот-вот расхохочется, но ему было не до смеха. Он лишь показал клык.

— А мне очень даже важно. Очень даже.

Девушка пожала плечами, что означало: нам с вами важными представляются совсем разные вещи. Корсо настаивал:

— Ну а какую роль во всей этой истории играешь ты?

— Я уже сказала — охраняю тебя.

Она повернулась к нему, и взгляд ее стал пронзительным, хотя всего секунду назад казался рассеянным. Она снова двинула руку по подлокотнику, словно пытаясь сократить расстояние, отделявшее ее от Корсо. И теперь рука была совсем близко, так что охотник за книгами невольно отпрянул — в некоторой досаде и даже смущении. В душе его, там, где оставила свою мету Никон, зашевелились какие-то смутные, забытые и очень тревожные чувства. Начала вкрадчиво наплывать былая боль — ощущение пустоты; а все оттого, что в глазах девушки, немых и беспамятных, отражались старые призраки, воскресшие из небытия.

— На кого ты работаешь?

Ресницы опустились, точно закрылась страница в книге. И сразу ничего не осталось — одна пустота. Девушка сердито наморщила нос:

— Как ты мне надоел, Корсо.

Она отвернулась к иллюминатору и уставилась наружу. Большое голубое пятно с вплетенными в него тончайшими белыми нитями упиралось вдалеке в охряную полосу. Уже показалась земля. Франция. Пункт назначения — Париж. Пункт назначения или следующая глава? Продолжение, обещанное в следующем номере. Поединок прерван, тайна не раскрыта — вот прием, обычный для романтического повествования с продолжением. Корсо подумал о вилле «Уединение», вспомнил фонтан, пруд, тело Фаргаша среди водорослей и осенних листьев. Его кинуло в жар, он вздрогнул. Сейчас он чувствовал себя — и с полным на то основанием — человеком, который вынужден спасаться бегством. Нелепость крылась в другом: он бежал не по собственной воле — его вынудили сделать это.

Корсо еще раз скользнул взглядом по девушке, прежде чем попробовать без лишних эмоций вглядеться в себя самого. А может, он бежал не от чего-то, а к чему-то? Или спасался от тайны, скрытой в его собственном багаже? «Анжуйское вино», «Девять врат», Ирэн Адлер. Стюардесса сказала что-то, проходя мимо, и улыбнулась дурацкой профессиональной улыбкой. Корсо, погруженный в свои мысли, посмотрел на нее пустым взором. Хорошо бы узнать наверняка: записан ли уже где-нибудь конец всей этой истории? Или Корсо самолично сочиняет ее по ходу дела — главу за главой?