Клуб для джентльменов

Делла косится на часы.

— Душечка, ты без меня домой доберешься? Я, к сожалению, как раз сегодня не могу о тебе позаботиться.

— Ничего, ничего, — говорю я, — со мной все будет в порядке. Мне уже намного лучше.

Мне действительно лучше. Но я решаю — сегодня с работой покончено. Беру выходной.

— Можно я воспользуюсь твоим телефоном?

Делла кивает и деликатно отходит подальше, к окну.

— Привет, золотце, — слышу я в трубке голос Терри. — Как поживает наша грядущая супермодель?

Я так и обмираю. Откуда он знает, что я пробую себя в новом качестве?

— Что, — лопочу я, — что вы имеете в виду?

Терри только смеется.

— А, ловко я твоим вниманием овладел? Тут у меня для тебя сюрприз. Сегодня вечером в клуб заглянет один журналист — хочет про тебя статейку тиснуть.

— Ж-журналист? — лепечу я. Меня охватывает паника. Я с ужасом думаю про Питера — не иначе как его проделки! Невольно закусываю губу — и вспоминаю, что обещала себе избавиться от дурной привычки.

— Парень пописывает для хорошего журнала, — продолжает Терри, и я мало-помалу успокаиваюсь. — Его интересует тема «девушка из ночного клуба, которая хочет попробовать себя в модельном бизнесе». Изъявил желание сегодня с тобой побеседовать. Думает, у тебя есть перспективы стать классной моделью. Я ему объяснил, что ты у нас с характером и чуть что — на дыбы, но ему, похоже, именно такие и нравятся… Эй, дорогуша, ты в порядке? Какая-то ты нынче странная. Часом, не заболела?

— Нет! — почти ору я в трубку. — А звоню… сказать, что могу задержаться. Я тут… я тут Деллу провожаю.

— А, молодец. Подругу надо проводить. Передай ей от нас привет и наилучшие пожелания. А что опоздаешь — ладно, случай особый.

— Спасибо, — говорю я и заканчиваю разговор.

Теперь у меня и в голове кавардак — как в желудке.

— Иду танцевать! — решительно заявляю я Делле.

Та только руками машет.

— Забудь! Ты сейчас или к доктору, или домой — отлежаться. Перебьются один вечер в клубе сами. Погляди на себя — краше в могилу кладут!

«Нет, мы так просто не сдаёмся! — думаю я. — Вот подправлю чуть боевую раскраску и снова буду как новенькая!»

— Надо идти, — говорю я. — Терри сказал, у них сегодня девушек не хватает. Ну и сама знаешь, сколько я потеряю, если пропущу вечер!

— Хайди, ты выпила половину Темзы. Не будь такой упрямой дурочкой. Побереги себя.

— Я рот закрытым держала, — вру я. — Или, думаешь, я его со страху расхлебястила? Если что в меня и попало, то лишь несколько брызг через нос. А вывернуло меня просто со злости.

Снаружи бибикает машина. Делла выглядывает в окно.

— Черт, мое такси!.. Пора. Ты можешь говорить что угодно, а я уверена: тащиться на работу сразу после купания в Темзе — значит не любить себя и напрашиваться на неприятности. Так что о работе сегодня и не думай! Договорились?

Я молча встаю со стула.

— Договорились, Хайди?

Я ничего не отвечаю. Делла, слава Богу, уже суетится со своими билетами и документами, обегает в последний раз квартиру — проверить, не забыла ли чего. Мы вместе несем ее поклажу к машине, и водитель загружает чемоданы в багажник.

Я вспоминаю про бутылку и два бокала наверху. Так и не выпили на посошок.

Делла ласково берет меня за плечи и смотрит мне в глаза.

— Ну, обещаешь сегодня только отдыхать?

— Обещаю, — говорю я.

— Вот и славненько. Можешь обнять меня на прощание. Только не заблюй мое парадное платье.

Обнимая ее, я разом смеюсь и плачу. Таксист, сукин сын, нетерпеливо бибикает. Делла, тихонько матеря его, садится на заднее сиденье. Машина трогает, и Делла трагически машет мне, повернувшись к заднему окошку. Я машу ей в ответ. Машу долго — даже после того, как такси исчезает из виду. Затем, прижимая к боку альбомчик-портфолио, медленным шагом направляюсь в сторону клуба.

День ясный, солнечный и теплый. В такой чудесный день и неприятности не так неприятны. Подумаешь, чуть не утонула! Подумаешь, вывернуло три раза над чужим унитазом!

Рабочий день для большинства закончился. Встречная толпа излучает сладостные мысли: идем домой барбекьюить или в паб — опрокинуть по кружечке-другой с друзьями, а можно присесть за кафешный столик на открытом воздухе и попялиться на прохожих, таких же довольных жизнью. Мне же предстоит нырнуть в беспогодный ящик «Меховой шубки», где ни окон, ни часов, где ни зимы, ни лета и круглые сутки полумрак. Кто и каким местом делает идиотов, которые способны предпочесть дивному живому вечеру замкнутую в себе тошную суррогатину клуба?

Судя по тому, что клуб уже в этот час не пустует, идиотов на свете более чем достаточно.

У собранного здесь похотья вид такой, словно каждый пьет с полудня.

Распустили галстуки, раскинули жиры по креслам и счастливо улыбаются.

Эта публика уже так набралась и так перевозбудилась, что позже ее заменят более свежие силы, готовые веселиться до утра, — новые туго набитые бумажники, спешащие опростаться к рассвету.