Клуб для избранных

Будь благословенна теплота кубанской осени! Леся бежала босиком по остывающей после дневной жары земле, в тонкой больничной пижаме, но не чувствовала холода. Влажная, душная ночь ласково окутывала ее, прятала под темным покровом, позволяя пробираться по городу практически незамеченной. Оглушающе стрекотали сверчки. Улочки частного сектора, почти не освещенные фонарями, тонули во мраке, и эта абсолютная — выколи глаза — чернота успокаивала Лесю.

Она знала, что домой ей не попасть — отец в командировке, а ее собственные ключи остались в сейфе клиники. Что-то останавливало ее от того, чтобы обратиться за помощью к Виктору — нелогичное, интуитивное чувство, которому с легкостью подчиняешься, лишь бы не размышлять о его природе. В относительной пешей досягаемости жила ее приятельница — к ней-то Леся и направлялась.

Старая пятиэтажка громоздкой скалой выплыла из-за стены тополей. Где-то во дворах пьяная компания негромко бренчала на гитаре, перемежая плохо исполненные песенки резкими взрывами смеха. Леся нырнула в подъезд, взлетела на третий этаж и позвонила в квартиру.

Дверь открылась мгновенно, будто хозяйка ждала ее прихода.

— Боже, как хорошо, что ты дома! — выдохнула Леся и без сил опустилась на обувной пуфик. Посидела, переводя дыхание.

Карина с удивлением смотрела на нее, сжимая в руке мобильный — вероятно, звонок в дверь прервал ее разговор.

— Прости, что я как снег на голову, да еще в таком виде, — улыбнулась Леся.

— Да уж, видок и правда странноватый. — Карина привалилась к стене, скрестив руки на груди, словно принимала решение, как относиться к увиденному. — Расскажешь, что случилось?

— Обязательно расскажу. Только можно сперва принять душ и позаимствовать одежду? — В ее голосе сквозили просительные интонации, которых Леся устыдилась. У нее форс-мажорная ситуация, а Карина вроде как подруга, — разве дружеская помощь не нечто естественное?

— Без проблем. — Карина кивнула на дверь ванной дальше по коридору. — Плескайся, а я что-нибудь подберу.

Десятью минутами спустя, пахнущая кокосовым гелем и одетая в джинсы и спортивную кофту, Леся сидела на кухне, грея ладошки о кружку с горячим чаем, и рассказывала о событиях минувших дней.

Карина слушала спокойно, изредка задавая уточняющие вопросы, и Леся мысленно позавидовала ее выдержке. Если бы к ней посреди ночи заявилась сбежавшая из дурдома подруга, Леся бы как минимум напряглась, может, даже напугалась.

— Мне нужно позвонить. Можно одолжить твой телефон?

Карина пожала плечами и протянула ей мобильный:

— Да, конечно.

Ее звонок сразу же перенаправился на голосовую почту.

— Пап! Да что с твоим телефоном? У меня неприятности, перезвони мне на этот номер, как только прослушаешь сообщение! — Леся честно старалась не раздражаться, но ей это все хуже удавалось.

Возможно, отец сильно занят на переговорах и ни на что другое не отвлекается. Странно, конечно, но вероятно. Лесе оставалось лишь сожалеть о том, что для погружения в работу он выбрал самое неудачное время. Ей нужно успокоиться, отвлечься, заглушить подступающую панику.

— Извини, пожалуйста, что я тебя напрягла, — улыбнулась она подруге.

Карина странно посмотрела на нее, как будто хотела что-то сказать, но в последний момент передумала.

Повисла тишина.

Леся с тоской подумала, что совсем разучилась общаться с нормальными людьми. Вот сейчас ей следовало бы задать какой-то милый вопрос, поинтересоваться, как дела, что нового в личной жизни, а она не могла выдавить из себя ни слова. Все казалось глупым, нелепым в данной ситуации. Она ведь и в лучшие времена не могла похвастаться обилием близких подруг. Все они были скучны и предсказуемы, часами болтали о шмотках и мужиках, словно в жизни нет иных развлечений.

«А после того, как я попросила подарок, он так странно посмотрел на меня, как будто больше не хотел видеть».

«Я написала ему сотню сообщений, а он отвечал односложно! К чему все это приведет?»

«Почему, почему он так со мной поступает?»

Господи! Ты же не вещь, чтобы с тобой поступать. Поступай с собой сама!

Пожалуй, только Карина никогда не напрягала ее бабскими причитаниями. Может, поэтому с ней было легче, чем с остальными. Леся попыталась вспомнить, сколько лет они знакомы, но в памяти всплывали несвязанные фрагменты — так бывает, когда просыпаешься, постепенно осознавая реальность, но все еще продолжаешь видеть сон.

Изображение перед глазами исказилось, сузившись до длинного темного тоннеля, и Леся с ужасом поняла, что снова начинает бредить. Обоняние улавливало незнакомые запахи, фоном нарастал гул, и уносившее ее течение постепенно ускорялось, увлекая ее в призрачный, иллюзорный морок.

— Что с тобой? — издалека донесся озабоченный голос. — Ты в порядке?

Леся замерла, чудовищным усилием воли останавливая бурный поток, и медленно повернулась на звук.

— Ты побледнела, словно вот-вот бухнешься в обморок. — Карина потрогала ее лоб. — Я вызову «Скорую».

— Нет, — сипло пролепетала Леся. — Не надо «Скорую», все хорошо.