Клуб Джентльменов

Из особняка Аманды, Грег помчался в клуб, амулетом вызывая туда же Кентавра.  Хорошо, что он сохранил свои связи с мастерами- артефакторами, и мог себе позволить амулеты-переговорники, почтовые чары и еще кое-какие мелочи из прежнего арсенала.

 Тайлер как обычно всюду следовал за братом, не расставаясь с саквояжем, полным нужных и важных предметов – от пистолета, до свежего галстука.

 Оправданный Аллиаль продолжал жить в комнатах второго этажа, не спеша возвращаться в театр. Кажется, менталист решил начать свою жизнь с чистого листа, как и Махоун.

Собрав всех членов «Клуба Джентльменов» за потертым карточным столом, лорд коротко изложил друзьям собственную идею:

— Нужно доказать Его Величеству и Верховному судье, то, что Аманду ограбили! Причем сделать это необходимо до бала, чтобы потом никто не подумал спрятать бумаги под сукно!

— Мы рады помочь, — ответил за всех Килкени, — но как ты это провернешь?

— Нам нужно попасть в Академию. Я уверен, что профессор сохранил все записи Аманды.  Мы предъявим их, как причину разбирательства, а дальше будет видно.

Остаток ночи ушел на разработку плана, а на рассвете в ворота Академии вошел крупный неопрятный мужчина с растрепанной рыжей бородой. Он неловко потоптался, глядя по сторонам, коротко переговорил со стражниками и двинулся к маленькому домику, в котором проживал управляющих хозяйством Академии.

Так как территория учебного заведения была огромной, управляющему постоянно требовались уборщики, дворники, разнорабочие, прачки и прочий «черный люд». Но платил старик скупо, требовал много, и потому под его началом мало кто задерживался.  Так что явившегося с утра пораньше отставного сержанта имеющего желание поработать за стол, постель и три шиллинга в месяц, управляющий охотно взял в дворники, и выдав потрепанный фартук и метлу, отправил расчищать дорожки.

 Через два часа бродяга уже колол дрова возле кухни, потом чинил крыльцо в преподавательском корпусе, внимательно наблюдая за всем, что происходит вокруг. Порой он насвистывал или напевал, а случалось, что-то бормотал себе под нос, прямо в дешевую булавку, которая стягивала воротник его рубашки вместо вырванной с мясом пуговицы.

Около пяти часов пополудни профессор Кейдж собрался выпить чаю. У всех преподавателей Академии были разные привычки для редких минут отдыха: кто-то пил чай у себя в кабинете, были те, кто шел домой. Аспиранты собирались на чаепитие в лаборантской, и нередко добавляли в темный напиток чуточку бренди. А профессор Кейдж любил выпить чашечку на веранде уютной кофейни, расположенной рядом с главным корпусом. Там были отличные десерты, а еще с веранды открывался чудесный вид на теннисную площадку. Юные студентки в коротких юбках и тоненьких шароварах, весьма возбуждали профессорский аппетит!

Едва именитый алхимик расположился в тени навеса, и заказал привычный «чайный поднос», как вдоль веранды прошла очаровательная рыжеволосая девушка в немного старомодном коричневом бархатном платье. Она вошла в кофейню, и сразу направилась к столику, за которым расположился профессор:

— Милорд! – патетически воскликнула она, — вы должны мне помочь!

Мужчина поморщился, глядя на только что налитый чай, а девица не унималась:

— Мой Джорджи! Это ужасно! – тут она принялась рыдать, привлекая внимание остальных посетителей, картинно заламывая руки и всхлипывая в белоснежный платок.

Озабоченному своей репутацией профессору пришлось усадить незнакомку за свой стол и распорядиться подать ромашковый чай, для успокоения нервов неизвестной ему дамы. Она продолжала рыдать, хотя и чуть приглушила свои речи. Из несвязных, сбивчивых слов стало понятно, что девушка – невеста некого Джорджа. И ей нашептали, что он коварный изменщик!

— Вы его преподаватель, милорд! Вы видите его каждый день! Скажите, это правда? Неужели Джордж разлюбил меняяяя!

Нова я порция рыданий, еще одна чашка чая, кусок торта, печенье, сэндвичи с ветчиной и тминный кекс – девица оказалась прожорливой и говорливой. Профессор отчаялся выделить из потока ее слов хоть что—то толковое! Джордж – имя популярное. Даже у аристократов. Причем это может быть первое имя, может быть второе, а то и третье! И студент, известный преподавателям, как Карл, на деле может носить имя Джордж Александр Карлос!  А дома его вполне могут звать «Джорджи».

Постепенно стало понятно, что девица ошиблась. Описание «Джорджи» не соответствовало ни одному студенту профессора Кейджа:

— А еще у него шрам! На животе, — покраснев, как маков цвет делилась барышня, доедая вторую порцию взбитых сливок с клубникой. – И глаза такие голубые-голубые, — тут девица склонилась к профессору и восторженно выдохнула: — как у вас!