Клуб «Калифорния»

Я почувствовала, как в его объятиях ко мне возвращаются силы. Он взял меня за руки, и мы стали медленно кружиться под звуки музыки. Потом, только я подумала, что быстрые мелодии закончились, заиграл энергичный джаз. Не помню, когда я еще так танцевала. Казалось, что у моего партнера не выступило ни капельки пота, я же горела словно в огне. Наконец оркестр незаметно перешел на медленные мелодии.

— Слава богу! Я без сил! — сказала я, задыхаясь.

Я уже готова была вернуться за наш столик, но Элиот вновь притянул меня в свои объятия. Прямо к своему разгоряченному телу.

— Останься еще на один танец, — прошептал он.

Я расслабилась, припав к его груди. Я чувствовала рельеф каждого мускула под его рубашкой.

Интересно, он так же хорошо чувствует мое тело под тканью платья?

— Ты хорошо проводишь день рождения? — Его слова прозвучали так, словно ему действительно важно, чтобы мой праздник удался.

Я взглянула на него и широко улыбнулась.

— Да.

— Это так здорово, что твоя мама позвонила.

У меня вытянулось лицо. Я вспомнила наш разговор с мамой.

— Что такое? — Элиот нахмурился и заволновался. — С ней ведь все в порядке?

— Она нашла покупателя на «Морской цветок», — выпалила я.

— О, Лара!

Я закусила губу.

— Ты ведь не хочешь его продавать, да?

Я покачала головой.

Но понимала, что ничего не смогу сказать без дрожи в голосе, поэтому промолчала.

— С тех пор как ты сообщила нам эту новость в «Ля Валенсии», она не выходит у меня из головы. Я ничего не говорил, потому что знал, что ты не хотела обсуждать эту тему, но ты не можешь просто распрощаться с гостиницей. Не можешь, и все. Мы должны найти выход.

Мы. Он сказал «мы». Надежда есть!

Элиот снова прижал меня к груди, положил подбородок мне на макушку и обнял за шею, утешая. Я почувствовала, что он целует мои волосы, словно говоря: «Все будет хорошо, я сделаю, чтобы все было хорошо».

Я закрыла глаза и отдалась ощущениям. Не хотелось беспокоиться о гостинице. Хотелось только танцевать.

Еще две песни я оставалась плотно прижатой к его телу, двигаясь с ним в такт. Я чувствовала, что мы как никогда близки. И хотела его сильнее прежнего. Не произнося ни слова, я шептала ему об этом каждой клеточкой своего тела, от кончиков пальцев до носочков туфель. Он еще сильнее прижал меня к себе. Он слышал, что говорит мое тело. Наконец-то он слышал. Я просто знала это.

Внезапно я почувствовала, как дощатый пол сменился ковром, потом пришла очередь мостовой, а потом под ногами оказался песок.

Я осторожно открыла глаза и огляделась. Мы стояли на улице, спрятавшись под ветками магнолии. Сначала я решила, что такое свечение дают китайские фонарики, но потом поняла, что это свет звезд пробивается сквозь листву. Мы были в нашем собственном сказочном королевстве.

— В порыве танца мы сошли с танцпола, — улыбнулась я. вдыхая нежный сладковатый аромат.

— Да! — торжественно произнес Элиот.

Я снова посмотрела ему в лицо.

— Зачем? — спросила я охрипшим голосом.

Он взглянул мне прямо в глаза.

— Захотелось посмотреть, каково это — остаться с тобой наедине.

Мое сердце бешено забилось, голова закружилась. Я перевела дыхание.

— Ну и каково это? — отважилась спросить я.

Он ответил мне поцелуем. Его губы соприкоснулись с моими и подарили самый нежный, прекрасный и восторженный поцелуй. Я ответила на него, а Элиот обнял меня с такой страстью, что я мгновенно потеряла голову и впала в блаженное состояние. Мне хотелось, чтобы это длилось вечно. Я запустила пальцы в его волосы, а он тихонько заурчал от удовольствия, завлекая меня в водоворот желания и любви.

Но что-то заставило меня отпрянуть. Я хватала ртом воздух.

— А как же Элиза? — выдохнула я. собирая в кулак всю свою волю, чтобы оторваться от его восхитительного рта.

Элиот замер на мгновение.

— Элиза? — повторил он так, словно не понимал, о ком это я.

Он повесил голову, сдвинул брови и застонал от отчаяния.

— Я не могу этого сделать, пока она… если вы… — заикаясь, лопотала я.

Элиот поднял голову.

— Ты права.

Да? Мне стало плохо. И ужасно страшно, что я так рано прервала этот поцелуй. Еще до того, как он мог по-настоящему прочувствовать, что же он испытывает ко мне.

— Хорошо, — выдохнул он, распрямляясь и. по всей вероятности, ожесточаясь. — Мне пора!

Он повернулся и побежал на холм, туда, откуда прямая дорожка вела в его номер.

Я глазам своим не верила. Мне пора? Я огляделась, пытаясь понять, что только что произошло. Мне пора к моей невесте? Или? Мне пора расторгнуть помолвку, чтобы я мог быть с тобой? Который вариант правильный?

— Элиот! — окликнула я. но мне никто не ответил.

Ну, зачем я открыла рот и все испортила?

Затем, что я не хочу, чтобы меня целовали украдкой за спиной другой женщины. Потому что мне нужно все или ничего. Потому что меня одной вполне достаточно. Вот поэтому

Я прислушалась, не разбрасывает ли Элиза в бешенстве вещи по комнате и не пытается ли она расплющить Элиоту голову каким-нибудь валуном. Ничего. Не могу себе представить, что она спокойно примет свою отставку. Это плохой знак. Возможно, он просто не может добудиться ее. А возможно, именно в этот момент он душит ее подушкой.