Клуб кладоискателей

Лисовский тем временем на глазах у изумленной публики достал второй пистолет из моей сумки и направил на нас с подругой. Это было так нелепо, так неожиданно, так непонятно, что мы просто разинули рты, совершенно не оказывая никакого сопротивления. Да и что тут сделаешь? Две хрупкие девушки против двух вооруженных мужчин?

«И как же так получилось? — стала корить я себя, прощаясь с жизнью. — Я же была так осторожна! В начале операции у меня было все — обе карты, два пистолета. Как так оказалось, что теперь у меня ни того ни другого, да еще и деньги в руках у неприятеля? Увольняю себя из отряда храбрых и боевых!» Подключив свой черный юмор, мысленно добавила: «Сейчас он сам меня уволит. Причем раз и навсегда и изо всех отрядов сразу».

Мы с Юлькой, взявшись за руки и смотря в дуло «ТТ» в Мишкиных руках, смиренно ожидали смерти, как тут произошло нечто еще более интересное и непредсказуемое.

Димка захлопнул сейф и поднялся на ноги, удивленно таращась на друга:

— Что ты задумал такое? А ну брось пистолет!

— Ты что, Димон, сдурел? — Округлил в свою очередь глаза Лисовский, не опуская направленного на нас оружия. — Мы же договаривались! Деньги пополам. А они-то нам зачем при таком раскладе? — Дмитрий молчал, а Михаил вымолвил с чувством: — Ну ты же сам сказал!

— Дима, какой же ты козел! — со всей ненавистью сказала я ему, вспоминая все его попытки втереться ко мне в доверие. Но нет худа без добра: Юлька умрет, поняв все-таки, что за звери эти мужчины. Хотя где же тут добро, если она все равно умрет?

— Нет-нет, Кать, ты неправильно поняла! — начал Дмитрий передо мной оправдываться, что было весьма занятно: оружие у них, деньги тоже. Чего тогда выкобениваться? — Миха — идиот, каких свет не видывал!

— То есть? Ты почему так говоришь обо мне? — обиделся «идиот», продолжая держать нас на мушке. — И вообще, Димон, прекрати это! Отойди от них и спрячься за мою спину. Знаю я таких вертихвосток. На первый взгляд они сущие ангелы, а как копнешь поглубже — за деньги и душу продадут. И свою, и чужую.

— Это не так, ты нас совсем не знаешь, — начала речь Юлька, но я остановила ее жестом. Было видно: что бы мы сейчас ему ни говорили, он останется при своем мнении.

— Знаю! — разозлился Михаил, свирепо на нас поглядывая. Его зрачки метали молнии, одну за другой. Эта игра эмоций странным образом переменила его лицо, если бы он не был с нами пять минут назад, я бы его, пожалуй, не узнала, решила бы, что это какой-то новый персонаж появился в нашей авантюрной истории. — Вы все проститутки! Ничего от вас хорошего нет! Я давно уже это понял! Взял бы и перестрелял вас всех, если бы мог! Димон, — обратился он к другу, притом сменив тон на нежно-повелительный, — отойди от них сейчас же. Мы заберем деньги и уедем. Из города, из страны, к черту на кулички! Только ты и я. Давай же!

— Я не уеду с тобой, — мягко сказал Димка, покачав головой.

— Что? — Михаил нахмурился, опустил на секунду пистолет, потом снова поднял, повторив: — Что? Ты… Она околдовала тебя, да? Ты совсем потерял из-за нее голову! Если так, мне придется убить ее!

У меня затряслись поджилки, а Каретников, мало того что не отошел, так еще и, сделав два шага, закрыл меня своей спиной.

— Мих, что за ерунду ты говоришь? Ты слышишь сам себя? Как это мы уедем из страны? Зачем? Да еще и вдвоем?

— Как это? Мы же… Я думал… Мы должны быть вместе, как ты не понимаешь?! — В уголках его глаз выступили слезы.

— Миха, — таким же успокаивающим тоном обратился к нему Дима, — ты должен убрать пушку. Мы поделим деньги на четверых, как и обещали. Ты уедешь к себе домой, а я — к себе. Никаких «нас» нет и быть не могло. Я же говорил тебе, что у меня традиционная ориентация.

— Но… — Михаил стушевался. Он хотел что-то сказать, что-то интимное, но не решался из-за нас с Юлей. Наконец выдал: — Но… той ночью!

У нас с Юлькой расширились глаза, а Димка, нахмурившись, раздраженно проговорил:

— Забудь! Мы были пьяны, это ничего не значит!

— Слушайте, — сказала Юлька, — вы тут разбирайтесь со своими взаимоотношениями, а мы пойдем.

Она сделала шаг влево, и Мишка тут же направил дуло на нее.

— Нет! Никто никуда не уйдет! Пока мы все не выясним!

— Ну все, мне это надоело! — вспыхнул Каретников и резко, в один миг, чего никто не ожидал, достал из-за ремня второй «ТТ» и направил его на Лисовского. Одно-единственное движение, скоропалительное и такое красивое, будто сто раз отрепетированное. Но я не могла представить, что он направлял на людей оружие сотни раз, наверно, мне просто померещилось, как и обычно. — Брось игрушку на землю!

— Это у тебя игрушка, у меня — боевой, так что сам бросай!

— Боевой у меня. У тебя газовый. Бросай пушку, не зли меня.

Юлька приблизилась к моему уху:

— Так я не поняла, у кого боевой-то?

Я пожала плечами:

— Это не так важно. Убить можно и газовым, смотря куда стрелять и с какого расстояния.

— Обрадовала, — угрюмо молвила подружка и заткнулась.