Клуб любителей фантастики, 1961-62

Обдумывая реальность своей догадки, я вышел на гребень холма и замер, остановленный открывшимся простором. Казалось, леса, не найдя на земле достаточно места, полезли в небо. Лесистые вершины выглядывали друг из-за друга, будто стараясь получше разглядеть меня.

Внизу среди удивительно гладких лугов вилась окруженная кустами речка, за ней светилась белизной и зеленью молодая березовая роща.

— Что, красиво? — услышал я за спиной.

По тропке поднимался черноволосый парень в цветастой ковбойке. Я поздоровался.

— На скважину? Тогда пойдемте вместе, — предложил он.

Его звали Игорем. Он был в том счастливом настроении, когда асе кажется прекрасным и все удается. Он говорил без умолку, охотно рассказывал о себе, с удовольствием отвечал на мои вопросы.

Он работал на скважине дежурным аппаратчиком и заочно учился на втором курсе института. О скважине он говорил с жаром. Штурм глубин увлек его еще во время школьной практики, которую он проходил здесь. Щеглова заметила его и приняла после окончания школы. Сейчас у него уже две опубликованные работы, посвященные волнообразным изменениям температуры в глубине, открытым с помощью скважины.

Я расспросил его о скважине. Моя догадка оказалась верной, но аквалит использовался на скважине не только вместо обсадных труб. Разрушенная буром порода сама всплывала по нему из глубин. Даже бур был построен наподобие подводной лодки и мог выплывать или погружаться на дно. Интересно решалась задача отвода тепла. В обычных условиях аквалит закипает при 200 градусах, но на глубине 40 километров под давлением в 10 тысяч атмосфер он остается жидким и при 1,5 тысячи. Казалось бы, нарушая все законы физики, перегретый аквалит не стремится вверх, в зоны с меньшим давлением. Это объясняется его высокой сжимаемостью. Рост его плотности с глубиной обгоняет ее падение от нагрева, и это парализует конвекцию. Остается только прямая теплопередача, но тут поток тепла намного меньше, и достаточно охлаждать аквалит в начале скважины.

— Мы прошли сорок километров, — говорил Игорь, — а теперь Анна Михайловна предлагает накопить аквалит и предпринять наступление на астеносферу. Не знаете? Это вязкий горячий пояс, где сидят корни вулканов. По ее мысли, бур там будет уже не нужен. Давление столба жидкости должно продавить породу. Скоро начнется строительство хранилищ для аквалита, а пока мы ведем исследовательскую работу.

Скважины ее системы имеют и промышленное значение. Аквалит дешевле обсадных труб, а работать плавающим буром проще, чем обычным. Сейчас под Иркутском уже действуют две наши нефтяные скважины глубиной пять с половиной и семь километров.

— Что, Щеглова у вас начальником? — спросил я.

— Научным руководителем. Но дело же не в должности. Она душа этого дала. С ней хорошо работать. Любая вещь оживает у нее в руках. Она как-то сразу умеет взять главное, не останавливается на мелочах, и поэтому ее идеи пускают корни. Аквалит, например, был синтезирован по ее заказу для скважины, а теперь он оказался нужен многим отраслям техники. Смотрите, уже видно скважину!

Мы вышли из леса. Впереди по широкой лощине рассыпались постройки. К буровой вышке примыкало фермчатое сооружение с огромными барабанами, на которые, очевидно, наматывались кабали при подъеме бура. Из-за длинного корпуса из крупных блоков выглядывали две окутанные паром градирни. Несколько круглых выкрашенных алюминиевой краской хранилищ да сеть разнокалиберных труб, пересекающих площадку, завершали картину.

И только тут, когда я увидел буровую вышку, мне удалось почувствовать, что это такое — 40 километров вглубь. Я ощутил, что из этой вот точки земли идет в недра путь длиной, как отсюда до Тулы, что тонкая ниточка скважины связывает чудесный мир весенних лесов с раскаленным медлительным царством сдавленного камня, где решаются судьбы материков и океанов, где бродят силы, ничтожной доли которых достаточно, чтобы обратить в пепел все леса на земле. И еще я почувствовал, что это царство близко — как отсюда до Тулы — и что оно всюду, под ногами у всех людей.

Щеглова… Все это поразительно, даже идея скважины.

Мы вышли на шоссе, вдоль которого, взметнув к небу скованные руки, стояли мачты высоковольтной линии.

— Между прочим, — сказал Игорь, — идея скважины не ее.

— А чья же?

— Сейчас скажу. Время еще есть, я провожу вас до остановки. Идея скважины принадлежит одному школьнику. Анна Михайловна любит об этом рассказывать. Он залил мягкую резиновую перчатку водой и погрузил ее в расплавленный парафин. Перчатка не потеряла формы, потому что ее распирала вода, которая, как известно, тяжелее парафина. Это, собственно, и есть идея скважины. Вы что, не верите? Нет, правда, это все вполне серьезно. Она даже перчатку хранит, как память об этом школьнике. Мне показывала. Вот и остановка. Автобус будет через полчаса. Садитесь и ждите. А хотите — давайте пройдем на скважину. Кое-что я вам успею показать. Нужно только немного вернуться…

Немного вернуться!

Г. Грудер ТАИНСТВЕННЫЕ КРИСТАЛЛЫ

Румыния