Клуб любителей фантастики, 1968–1969

— По-моему, все ясно, — улыбнулся Ург. — Я показал вам, что может дать обществу мое изобретение. При первой его демонстрации я, как уже говорил, скрыл его истинную природу. Это не передача материи на расстояние. Правильнее было бы назвать мое изобретение: «Мгновенное синтезирование материальной субстанции при сохранении изначального эталона». А система обратной связи была мной придумана для того, чтобы приспособить мое изобретение к более узким целям транспортировки грузов и людей.

— Значит, при помощи обратной связи вы, попросту говоря, уничтожали оригиналы? — спросил Глава.

— Да.

— Вы — преступник, — холодно произнес Глава Комиссии. — И так как мы не можем обнародовать результатов работы Комиссии, мы будем вас судить закрытым судом.

— Я не преступник. Я — гений, — грустно проговорил Ург. — Я могу одеть и накормить все население Граунда. Я могу почти полностью избавить его от многих видов физического труда. Вы хотите меня судить? Я нарушил ваши законы, вашу мораль? Да, я переступил через них. В интересах человечества…

— Замолчите. — И Глава Комиссии закрыл заседание.

На следующий день на всей планете началось уничтожение аппаратов Урга.

Через три дня состоялся суд. Ургу было предъявлено пространное обвинение. Вот его основные пункты:

1. ОПЫТЫ НАД ЛЮДЬМИ, ПРОВОДИВШИЕСЯ В МАССОВЫХ МАСШТАБАХ.

2. БЕЗОТВЕТСТВЕННОЕ РЕШЕНИЕ ВОПРОСОВ, В РЕШЕНИИ КОТОРЫХ ДОЛЖНО ПРИНИМАТЬ УЧАСТИЕ ВСЕ ОБЩЕСТВО.

3. НЕРАЗРЕШИМОСТЬ ПРОБЛЕМЫ СУЩЕСТВОВАНИЯ ДВУХ СЛЕНГОВ.

Суд приговорил Урга к пожизненному заключению.

Окончив чтение, 101-й некоторое время молчал.

— Зачем вы заставили меня нарушить инструкцию? — наконец выговорил он.

— Я хочу жить, — просто ответил узник.

— Но ведь вам восемьдесят, — удивился 101-й.

— Я могу жить, если вы захотите мне помочь.

101-й посмотрел на часы.

— У нас остается еще 10 минут. Можете говорить все.

— Я скрыл кое-что от Чрезвычайной Комиссии. Скрыл в личных целях. Дело в том, что мое изобретение имело еще одну сторону. Знаю об этом только я. Мне удалось создать запоминающее устройство. Это устройство «запоминало» всю информацию об эталоне и могло воспроизвести его через много лет. Вы понимаете меня?

— Не совсем, — честно признался 101-й.

— Я воспользовался этим только один раз. Устройство запомнило меня, каким я был пятьдесят три года назад. И может в любой момент воспроизвести меня таким, каким я был тогда. Аппаратура надежно спрятана. Привести ее в действие может любой, кто знает, где она находится. Этим человеком должны быть вы.

— Я сделаю это, — не задумываясь, сказал 101-й. — Но только после вашей смерти.

— Я согласен.

— А теперь — к делу. Наше время кончилось.

— Я надеюсь на вас, — тихо сказал узник.

Задержавшись еще на пять минут, 101-й вышел из камеры.

На другой день узник был найден мертвым. Причину его смерти установить не удалось. Прибывший в тюрьму Инспектор Великой Директории опечатал все бумаги узника.

На кратком следствии, проведенном Инспектором, один из служащих тюрьмы показал, что накануне 101-й пробыл на беседе с узником на пять минут больше положенного по инструкции времени.

*

В восемь утра ему приносили завтрак.

В девять он выходил на прогулку.

С одиннадцати до двух читал.

В два обедал.

До четырех отдыхал.

Вечером просматривал почту.

Ужинал в восемь.

И ровно в десять ложился спать.

Ничто не могло помешать этому распорядку.

Дом, в котором он жил, был единственной тюрьмой на всей планете.

А 101-й был ее единственным узником.

Он был молод и весел…

КРИСТАЛЛ Север ГАНСОВСКИЙ

Техника — молодёжи № 9, 1969

Рис. Л. Рындина

— Скажите, что вы знаете о кристаллах?

— Ну так… в общих чертах. По специальности я инбридный атомограф с синтаксическим уклоном. Кстати, если вас интересует…

Краснолицый прервал меня кивком и задумался.

— С кристаллов у нас все и началось. Понимаете, Копс избрал себе такой вид отдыха — точить кристаллы. Голова у него не очень-то работала, он еще в молодости понял, что больше чем примитивный физик-теоретик из него не выйдет, и подался на административную линию. К нам в институт он попал уже лет сорока от роду комендантом. Оно, между прочим, и неплохая должность, потому что разных этих докторов наук, сюзеренов знания, сейчас везде хоть пруд пруди, а комендант в любом учреждении один. Довольно скоро он подыскал себе просторный подвал в главном здании и стал вечерами отдаваться любимому занятию.