Клуб любителей фантастики, 2016

Девочка крепко вцепилась в фартук матери.

— НАСТЯ! ГДЕ МОЁ ПИВО?!

Крик отца разносился по квартире, а вслед раздался очередной удар по столу. Сейчас разозлится ещё больше, начнёт материться и.

— Я сказала — уходи в свою комнату! Мать стала уводить девочку из кухни, несмотря на то, что та упиралась ногами в пол. В красивых голубых глазах появились слёзы.

Таня схватилась руками за дверной проём.

— Нет! Не пойду! Мам, он ничего тебе не сделает! Я не дам!

Девочка упрямо посмотрела вверх на материнское лицо.

— Ладно, твоя взяла, — обречённо ответила мама и присела на табурет. — Я попробую объяснить ему всё. Схожу в магазин за пивом, и всё наладится.

— Сука! Ты нарвалась! — закричал отец, и послышался топот ног. — Только попадись мне, дрянь такая.

Таня решительно встала возле дверного проёма. Папа увидит её и тут же отступит. Так всегда происходило. Ну максимум запрёт девочку в комнате.

Иногда Таня жалела о том, что отец не пьёт водку. Так бы отрубался после первой же бутылки и не распускал руки.

Цветок на столе шевельнулся. Таня, занятая мыслями, заметила это не сразу. Фиолетовые лепестки задвигались, словно внутри цветка сидел какой-то зверёк.

Девочка хотела сказать об этом матери. Но не успела — отец появился на пороге кухни.

— Вы что, оглохли обе?! — заорал он. — Где моё пиво?!

— Не кричи на ребёнка! Она ни в чём не виновата! — бросила в ответ мать. — Сейчас сбегаю в магазин и куплю тебе.

— Что?!

Таня никогда не видела папу в такой ярости. Конечно, он постоянно злился, когда выпивал бутылочку-другую, но сейчас в него словно бес вселился. Девочка видела несколько ужастиков по телевизору, несмотря на жёсткие запреты матери. И сейчас отец очень походил на вампира. Если, конечно, можно представить такого монстра в мокрой линялой майке и семейных трусах. Покрасневшее и небритое лицо исказила жестокая гримаса, глаза налились кровью, а рот обнажил кривые желтоватые зубы.

— Ты мне ещё за это ответишь! — ткнул пальцем в мать он. — А ты.

Отец неожиданно схватил Таню за руку и больно сжал, словно в тисках.

— Ай! Папочка, больно! Отпусти! — закричала напуганная девочка.

— Тихо! — гаркнул отец. — Сейчас же вали в свою комнату, и чтобы ни звука! Поняла?

— Пойду! Если пообещаешь, что не будешь бить маму! — Таня не могла удержать слёз, чувствовала жуткую боль возле локтя. — Пожалуйста, пап.

— Ты мне ещё будешь условия ставить, малявка! — взревел отец. Резко отпустил девочку, и та рухнула на пол. — Вся в мать! Такая же упрямая, наглая.

— Идиот! — крикнула мать, опускаясь на корточки рядом с Таней и помогая подняться. — Пошёл вон! И чтобы духу твоего здесь больше не было! Как ты мог тронуть ребёнка? Она же твоя дочь, пьяная скотина!

— Не ругай папу, — прошептала Таня. — Это не он говорит. это всё пиво. Отец ничего не ответил. Глаза расширились от удивления. Руки сжались в кулаки, и он двинулся на семью.

Но в шаге от них неожиданно остановился. Взгляд переместился с плачущих жены и дочери на стол.

— А это ещё что такое? — спросил он, кивая в сторону цветка. — Кто припёр? Я же сказал — в моём доме никаких цветов! Я их ненавижу!

— Я, — пискнула Таня и тут же ощутила ладонь матери, сомкнувшуюся на губах.

— Вы хотите меня совсем довести, да? — бросил отец. — Вы обе поплатитесь, сначала я изобью тебя, Настя, а потом этого неблагодарного ребёнка. плачу за них, забочусь, а они.

Мать резко рванула в сторону, обнимая девочку. Они забились в угол, словно это могло спасти.

— Не смей! Или я…

— И что ты сделаешь? — усмехнулся отец. — Да ты с самого замужества не могла и шагу ступить без меня, сама как ребёнок, глаз да глаз нужен и дочь такую же воспитала!

Таня сильнее прижалась к матери. Страх завладел сердцем, горячие слёзы заливали лицо. Она никогда не была плаксой, но сейчас хотела спрятаться и больше никого не видеть. Идея защитить мать больше не казалась такой разумной. Да и что она могла сделать? Семилетняя девочка, которая даже таблицу умножения толком не знала.

Цветок засиял. Лепестки не просто задвигались, а стали расти, удлиняться. Отец раскрыл рот для очередного ругательства и замахнулся рукой на дрожащих мать и дочь. И в этот миг кончик лепестка, вытянувшийся с середины стола, коснулся его.

Отец издал жуткий нечеловеческий вопль, полный ужаса и боли. Схватился руками за голову и упал на пол. Свернулся калачиком и тихо заскулил, словно щенок, которому дали пинка.

Цветок усилил фиолетовое сияние, бросая блики на лица изумлённых матери и дочки. Лепестки втянулись внутрь горшка, продолжая колыхаться. И откуда-то послышалась музыка, приятная и гипнотизирующая. Тане захотелось перешагнуть через отца и прикоснуться к цветку.

— Вова? — нерешительно произнесла мать, бросая взгляд на скулящего мужа. — Что с тобой?

Вопрос показался Тане глупым. Она ребёнок и то понимает, что папе сильно досталось.

— Тебе больно? — продолжала допытываться мать. — Боже мой, что же это за цветок такой?

Отец пошевелился. Перевернулся на спину и оторвал руки от лица. Бледное лицо растерянно разглядывало кухню, глаза бегали туда-сюда, словно он не знал, куда попал.