Клуб любителей фантастики, 2016

— Настя? — Взгляд остановился на жене. — Любимая, пожалуйста прости меня… Я не хотел тебя трогать.

И отец разревелся. Здоровый мужик хныкал, словно ребёнок. Мокрое лицо повернулось в сторону цветка.

— Это всё он! — сказал он, тыкая пальцем. — Будто ледяной водой меня окатило. И вся жизнь промелькнула перед глазами. Я видел себя со стороны, и мне стало так мерзко… боже, дочка, прости! Я не хотел тебе причинять боль!

— Вова, ты.

Мать не могла найти слов. Отпустила Таню, и та с криком радости обняла отца. Он не только отрезвел, но и стал прежним.

— В жизни больше ни капли, — сказал отец, с трудом вставая на ноги. — Где ты нашла этот цветок, Таня?

— С неба упал, — ответила девочка. — Это звёздочка. Она прилетела, чтобы помочь нам. Я загадала желание, и всё сбылось.

— Ты загадала, чтобы папа бросил пить? — спросила мать.

— Да, и чтобы у нас всё стало как раньше.

Таня протянула руку, чтобы коснуться цветка.

— Нет! — Мама схватила дочь за руку и отвела в сторону. — Мы не знаем, что будет, если ты до него дотронешься.

— Мам, не будь глупой взрослой! — скорчила гримасу девочка. — Как по-твоему я его выкапывала? В перчатках?

Мать опешила и отпустила дочь.

— Тогда он был просто цветком, — сказала Таня. — А сейчас он стал чем-то большим. Он живой, мама!

И больше не тратя время попусту, девочка коснулась нежных лепестков растения.

Перед глазами побежали разноцветные радуги. Что-то словно подхватило девочку и подбросило в воздух, она уплывала по бурному течению, ощущая лёгкость и беззаботность. Сердце обволакивало тепло необычайной доброты. Таня не могла даже шевельнуться — лишь смотрела вперёд, туда, где заканчивались радужные мосты.

И она увидела Вселенную. Раньше девочка смотрела лишь пару фильмов по телевизору, где непонятным научным языком рассказывалось о космосе, планетах и звёздах. А теперь понимала всё, наслаждаясь знаниями, что цветок вкладывал в юный мозг. Огромная галактика раскинулась перед Таней — миллиарды звёзд, образующих облако. Девочка летела туда, с невозможной скоростью пролетая мимо огромных красных сверхгигантов, жёлтых карликов, пульсаров и звёздных скоплений. И остановилась возле газового гиганта синей расцветки, на орбите которого висел маленький зелёный шар. Это и была родина цветка. — Таня!

Чья-то рука с силой вырвала девочку из дальнего космоса. Она покачнулась и едва не упала. Отец успел ухватить девочку и с беспокойством переглянулся с матерью.

— Ты минуту стояла и не двигалась, — сказала мать, опускаясь на корточки возле девочки. — Как будто заснула с открытыми глазами.

— Я видела Вселенную, — сказала Таня. — Ничего страшного. Он просто показал мне свой дом и научил кое-чему.

— Чему же? — Мать со страхом оглянулась на цветок. — Таня, не молчи.

— Тому, что во Вселенной царит гармония добра и справедливости. А ещё он сказал, что прибыл на Землю, чтобы помочь всем нам стать частью этой Вселенной.

— Он, что, собрался вылечить от пьянства всю страну? — с иронией спросил отец. — Ему понадобится не одна сотня лет.

— Главное начать, ведь так? Он всего лишь авангард, — серьёзным тоном отвечала девочка. В глазах читались недетские мысли. Таня словно повзрослела на много лет. — Скоро они начнут падать по всей планете… Помогут нам.

— Для начала может испробуем его на дяде Лёве? — предложила мать. — Вов, как считаешь?

— Он уже неделю не вылезает из запоя, — кивнул отец. — Жена бросила, а хозяйство разладилось.

— Цветок согласен. — Таня кинула взгляд на растение. — И он радуется. Цветок зашевелил лепестками. Свечение вокруг не только стало ярче, но и подмигивало. Инопланетный разум хотел изменить человечество.

«Только вот захотят ли этого сами люди?» — подумала Таня и улыбнулась родителям, которые впервые за целый год поцеловались. ^ТМ

Еще раз об относительности вещей Сергей ХОРТИН

техника — молодёжи || № 09 (1001) 2016

Глеф. Так для краткости мы будем называть его, ибо настоящее имя этого представителя инопланетной древней и, соответственно, весьма мудрой расы, как уже наверняка успел понять искушённый в фантастике читатель, достаточно труднопроизносимо для любого земного языка. Так вот, Глеф размышлял — и в который уже раз: «Эти земляне явно дураки. Нет, конечно, их никак нельзя назвать круглыми дураками — стоит лишь однажды увидеть эти их летающие колесницы. Абсолютные дураки такого построить просто не в состоянии, это неоспоримо. Зрелище, кстати, действительно весьма и весьма впечатляющее, — этакая громадина, спускающаяся с неба в огне и дыме. Однако эта их страсть к дешёвым побрякушкам из жёлтого металла и разноцветных камешков — их готовность отдавать настоящие сокровища за горсть почти ничего не стоящего барахла. Как же они его называют? Жёлтый металл вроде бы золото, а камни. Кажется, некоторые они называли сапфирами, ещё точно было слово, звучащее как изумруды, а другие названия совершенно невозможно запомнить. Да, вот до чего же неприятный, буквально царапающий слух язык, наверняка ещё и для общения жутко неудобный.»