КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ФАНТАСТИКИ, 2020

— Какие будут предложения? — обыденным голосом повторил Командор.

— Можно демонтировать защиту реактора, — предложил Волков. — Это около пяти тонн свинца…

— Ты предлагаешь весь обратный путь проделать в скафандрах? — Командор с сомнением покачал головой. — Боюсь, что и они не спасут нас от лучевой болезни. Ведь придётся кушать, пользоваться туалетом… Мы будем находиться под облучением больше семи месяцев.

— Если облегчим корабль на семь тонн, то сможем не только вырваться из ловушки, но и послать сообщение на Землю.

— Семь тонн… — задумчиво повторил Командор. — Значит, даже демонтаж свинцовой плиты недостаточен…

— Можно катапультировать аварийные запасы пищи, воды, кислорода, — неуверенно предложил он, искоса взглянув на показания приборов.

Напряжённость гравитационного поля продолжала неумолимо увеличиваться.

— При многомесячном радиационном облучении лишь нормальное питание даёт шанс выжить, — неуверенно проговорил штурман. — К тому же аварийные запасы имеют массу менее тонны…

— Если не начнём торможение через сорок минут, то будет поздно, — напомнил штурман, взглянув на бортовой хронометр и шкалу гравиметра.

— Можно демонтировать и выбросить кресла, — предложил он.

— Их масса меньше трёх центнеров, — возразил штурман.

— А перегрузки при торможении и посадке? — хмуро спросил Командор.

— Можно на пол лечь, — предложил штурман. — Ещё можно демонтировать некоторые дублирующие системы, фальшпанели…

— Итак, слушайте мой приказ! — Командор резко встал и подошёл к люку, ведущему в шлюзовой отсек. — Аварийные запасы — за борт. Штурман демонтирует дублирующие системы и амортизационные кресла, физик складывает всё это в контейнеры и передаёт мне, в шлюзовой отсек. Я отправляюсь облачаться в скафандр. По местам! Дорога каждая секунда!

— А защитную плиту? — растерянно спросил штурман.

— Потом, а пока выполняйте приказ!

…Через двадцать минут около двух тонн грузов уже находилось в шлюзовом отсеке.

— Несите ещё пару контейнеров с продуктами! — тоном, не терпящим возражений, приказал Командор. Он был уже в скафандре и готовился к закрытию люка, ведущего из орбитального отсека в шлюзовой.

— Но ведь уже достаточно! — пробормотал штурман.

— Приказы не обсуждаются, — внезапно изменившись в лице, проговорил Командор.

— Не пускай его!!! — закричал вдруг штурман не своим голосом и бросился к шлюзовому отсеку.

Мощный удар перчаткой скафандра, бронированной от космического излучения, отбросил штурмана назад, в орбитальный отсек.

Ударившись затылком о пульт, штурман повалился на пол.

— Время! — крикнул Командор. — Через восемь минут будет поздно!

И такая была убеждённость в голосе Командора, что он не мог не повиноваться. Он был словно в полусне. Перешагивая через распростёртое на полу тело штурмана, он помогал Командору вытаскивать в шлюзовой отсек всё новые и новые контейнеры с пищей, водой и кислородом.

Прошло три минуты, потом ещё столько же… Штурман уже начал стонать и шевелиться, а они продолжали вытаскивать в шлюзовой отсек запасы, предназначенные для одного из них.

То есть для Командора.

Несмотря на своё состояние, он понимал, что это был единственный правильный выход. Кто-то должен был пожертвовать собой ради жизни остальных. Иначе они погибли бы все. А запасы пищи, воды и кислорода, необходимые для одного человека на время обратного полёта, весили как раз около шести тонн. В этом случае отпадала необходимость в катапультировании противорадиационной защиты…

Позднее, вспоминая эти восемь минут, он пытался понять, как же так случилось, что он смалодушничал?! Ведь не страх, не трусость были тому причиной… Вернее, не только, или, может быть, не столько они?.. Ведь в эти минуты он думал и об открытии, которое только ещё начало формироваться в его мозгу. Вряд ли кто-нибудь, даже изучив записи показаний приборов, смог бы сделать правильные выводы и прогнозы, которые позднее привели к созданию гиперпространственных звездолётов. Ведь он работал в этом направлении многие годы почти в абсолютном одиночестве. Если бы он погиб, если бы погиб его мозг… Впрочем, может ли даже создание теории гиперпространственных переходов служить оправданием?..

С необыкновенной ясностью он вспомнил последние мгновения жизни Командора…

…Штурман уже стоял на своём месте. Ему было легче. Он сделал всё, чтобы помешать Командору, и не его вина, что в роковые минуты он был без сознания.

— Простите меня за первый и последний в моей жизни обман… — раздался усиленный громкоговорителем голос Командора. — Позднее вы поймёте, что иного выхода не было. На дискуссии о том, кто должен был жертвовать собой, просто не хватило бы времени. Я уже достаточно пожил… — из громкоговорителя послышалось тяжёлое дыхание командора. Видимо, он выбрасывал в открытый космос последние контейнеры.

— Вот и всё, успел… — послышался вздох облегчения. — До начала торможения осталась минута…

Штурман, слегка покачиваясь, подошёл к пульту управления и включил обзорные экраны. Орбитальный отсек погрузился во тьму, а на экране засверкали яркие немигающие звёзды.

— Я должен уже покинуть вас, — раздался голос Командора.