КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ФАНТАСТИКИ, 2020

— Звонок моим создателям может решить все вопросы, — сказал Энди.

— Хм, я уже позвонил. Никто не тратит на это времени. После продажи ответственность за модель UI-2V, коей ты являешься, ложится на заказчика.

— Экспертиза.

— Ага, слишком дорого. Нам проще тебя…

Молчание.

— Да, да, списать. Прости, я не могу рисковать. Если потрачусь на экспертизу робота на соответствие качества, а она не подтвердится, никто мне не восполнит потраченные деньги. Понимаешь?

— Нет, — отчеканил Энди.

— Тебе и не надо понимать, — добавил Серков и взял трубку телефона. — Пришлите ко мне мусорщиков. Ага. Ну на утилизацию. Да.

— Как же так? Как же так?

— Так, Энди, так. Се ля ви, как говорится.

После ухода мусорщиков А. А. Серков, посвистывая, стал перебирать бумаги на столе. Иногда звонил телефон. Он поднимал трубку, разговаривал, пока его взгляд не упал на стопку в раскрытом ящике. И в дверь тотчас постучали.

— Да?

Вошел администратор смены. В уголке рта — новая сигарета.

— Робота увезли, машина только отъехала, — сообщил он.

Серков заметил в ящике бумаги. Самым первым был лист о заключении насчет Энди. Так вот она где.

— А вот и нашлась, — сказал бесцветно Серков.

Админ тут же понял и предложил вернуть машину мусорщиков.

— Не надо, — махнул рукой директор. — Не стоит тратить время на железяк. Новые привезут. И уж точно не подделки.

Геннадий Тищенко АНОМАЛИЯ КОМАНДОРА

Техника - молодёжи // №3’2020 (1050)

Рис. Геннадия Тищенко

Свежий осенний ветер гнал к морю жёлтую листву. На площади перед памятником, вырвавшись из тенистых аллей, он бушевал с особой силой, раскачивал деревья, окружавшие площадь, и пытался сорвать плащ с одинокого человека, стоявшего перед памятником. Человек не замечал ветра. Он вглядывался в гранитное лицо, и губы его время от времени беззвучно шевелились. Он словно разговаривал сам с собой. А может быть, с памятником.

«Пожалуй, он выглядел тогда моложе, — думал человек, всматриваясь в гранит. — Или я старею слишком быстро? Впрочем, прошло столько времени. Сейчас я уже старше его, ведь тогда ему было чуть больше шестидесяти. Неужели прошло тридцать пять лет?! — Человек незаметно огляделся по сторонам и осторожно расправил плечи, словно пытался сбросить тяжесть прожитых лет, — Да, прошло почти тридцать пять лет, подумал он. Жизнь прожита, и ничего нельзя изменить…».

Мысли его перенеслись к временам, когда ему не было и тридцати. Тогда здесь было море. Человек недоверчиво посмотрел под ноги. Плиты, которыми была вымощена площадь, казались многовековыми. Из трещин пробивались тонкие светло-зелёные травинки. Несмотря на осень.

И, тем не менее, тогда здесь было море. Приморский парк расширили лет тридцать назад, ещё до того, как в Каспий начали поступать воды северных рек. С тех пор уровень воды оставался постоянным. Но тридцать пять лет назад здесь плескались волны и резвились дельфины, переброшенные сюда из Чёрного моря.

Человек вновь огляделся по сторонам и твёрдой, слегка напряжённой походкой отошёл от памятника. В тени раскидистой чинары он сел на скамейку.

Несмотря на то, что был уже октябрь, под открытым солнцем было ещё жарко. Но в тени можно было сидеть даже в плаще.

Памятник был хорошо виден отсюда. Человек смотрел в сторону гранитного изваяния, и мысли упорно уносили его в прошлое…

Ему повезло: юность и зрелость совпали с началом великих космических открытий. Звёздные корабли впервые вышли за пределы Солнечной Системы, и человечество начало познавать мир иных звёзд. Это было время романтиков и героев. Время, когда искали и ошибались, но не останавливались на достигнутом, а шли вперёд. «Сквозь тернии к звёздам».

«А может быть, просто я был молод? — человек потёр морщины на лбу. — Может быть, потому так восторженно принимал я окружающий мир? Ведь позднее пришло множество разочарований! Или всё естественно? Просто с годами появились трезвость и усталость? Не слишком ли многого мне хотелось? Юности свойственен эгоизм и переоценка собственных сил. В те годы я считал, что дело, которым занимаюсь, самое главное на свете, что все обязаны понимать это и помогать мне. Даже себе в ущерб…»

Человек недовольно поморщился: сейчас он думал по-прежнему. Он продолжал верить, что занимался самым важным для того времени делом.

Ему не было и тридцати, когда он вплотную приблизился к главному в своей жизни открытию. Его имя пользовалось большой, хоть и несколько скандальной известностью. И многие возлагали на него большие надежды. Он занимался гравитационной физикой. То есть наукой, без которой Эпоха Великих Космических Открытий просто не началась бы. Возможно, его талант и заключался в том, чтобы заниматься самым актуальным делом в науке, нащупать самое интересное и перспективное.