Клуб маньяков

Не знаю, зачем я упомянул ее всуе... Рассказывать супруге, с которой живешь и спишь, о женщине-мечте - это, по меньшей мере, глупо. Наверное, подспудно рассчитывал, что Вера проникнется моими чаяниями и попытается стать такой же единственной, какой была моя пустынная греза. О, господи, как я был наивен! Правильно говорят, что простота хуже воровства.

Вера слушала меня с ироничной улыбкой. А я рассказывал и рассказывал... Как Лейла была на нее похожа, как ходила, как смотрела, как улыбалась и ела. И как любила меня, как ребенка, как мужчину, как человека, как свою жизнь...

...Перед тем, как лечь спать, я спросил Веру о Маргарите, и она ответила, что подружка исчезла вместе с мужем. Через три недели после того памятного вечера с мясом в горшочках и за пару дней до моего отъезда в Иран... И что в настоящее время они вроде бы числятся во всероссийском розыске.

Конечно, я расстроился. И Маргариту было жаль, и жизнь вернулась в свою искрученную колею.

"Значит, нет никакого призрака, значит, все-таки, все было, - задумался я, совершенно упав духом. - И пресс для чеснока, и все остальное. И Харон не обманывал, что переговаривался с ней по телефону. Насчет съемок моих мучений. Надо поискать файлы в компьютере. И этот видеофильм. Очень уж он похож на самодельный... Не Вера ли его снимала? Сама себя? Представляю, как она оттянулась за время моего пребывания в Иране...

Бедная Маргарита... Я ведь почувствовал после первой и последней нашей "командной" встречи, что Вера чем-то недовольна... Чем-то... Ясно чем... Даже в темноте она подружке уступала...

Вот балда! И зачем ей этот группенсекс понадобился? Ведь был у нее я. И любил выше крыши, и до гробовой доски любить собирался. Любил, был верен, хоть и трезво оценивал.

Всю любил... И зубы в кучку - совсем не видно, изюминка, да и только, и грудки-тряпочки - ведь Наташа, дочь моя их иссосала. И походку косолапистую, и носик ненашенский. Моя она была. Я за нее кому угодно бы горло перегрыз, органы бы свои отдал.

А Маргарита? Красивая, аппетитная, коммуникабельная. С ней быть одно удовольствие. Но красивые женщины - это не совсем то, что нужно мужчине. Японцы говорят: красивая женщина - это миг, подрубающий вечность. Хорошо сказано. Миг, подрубающий вечность... То же самое, что "Я душу дьяволу отдам за ночь с тобой". Это понятно. Залазишь на женщину весь вожделенный, весь возвышенный, а отваливаешься с мыслями о пиве или проекте заначки на будущий месяц.

В конце концов, решив отдаться течению времени, я лег спать.

***

Неделю я отдыхал и всласть копался в огороде, запущенном за время моего отсутствия. Потом поехал в институт.

Как-то странно поехал. Работал утром в мезонине - вставлял вторые рамы - и вдруг меня дернуло. Отставил последнюю раму, спустился в ванную, тщательно побрился, сам себе удивляясь (я, как француз, всегда бреюсь на ночь), оделся и, лишь подойдя к станции, понял, что еду в город.

...Электричка прибыла на пятнадцатую платформу. Народу на перроне было немного, и я сразу увидел девушку в черном. В черном балахоне и черном платке. Она стояла в начале платформы, у самого выхода на привокзальную площадь.

Стояла и смотрела на меня, не отрываясь.

Я замер.

Это была Лейла.

Да, это была она.

Я не мог различить ее лица. Но ни мгновения не сомневался, что это она. Не сомневался, но стоял, как вкопанный.

Стоял, вместо того, чтобы ринуться к ней...

И она рассеялась в толпе.

Я, побелев от страха потерять ее вновь, бросился вслед по краю платформы.

Но время ушло.

Моя греза затерялась среди снующих озабоченных людей.

- Вы видели женщину, девушку в черном? С ног до головы в черном? спрашивал я, останавливая прохожих.

Люди смотрели, как на сумасшедшего.

Они были правы.

Глава 2. Каков вопрос, таков и ответ. - Пустыня на простиралась на тысячи

километров...

Приехав в институт, я пошел к директору. Мы поговорили о моей поездке, потом я сказал, что иранцы готовы на долговременной основе сотрудничать с нашей лабораторией дешифрирования материалов аэрокосмических съемок.

- А мне говорили, что ты собрался окорочками торговать? - спросил Лебедев.

- Собирался, когда работы не было, - ответил я. - А теперь ее полно будет.

- Ну ладно, работай, если что - сразу ко мне.

От директора я пошел в магазин, купил бутылок, еще кое-чего, и лаборатория села праздновать.

Домой я заявился поздно. Наталья уже спала, Вера плескалась в ванной.

По телевизору показывали восемнадцатилетнюю девушку-собаку. Очень даже симпатичная, стройная, глазки умненькие. Она лаяла, быстро-быстро чесалась за ухом, бегала взад-вперед на четырех ногах, лакала компот из миски.

Сногсшибательное зрелище.