Клуб маньяков

Это была рука Лейлы. Я понял это, как только толика ее тепла вошла в меня.

Я вскочил, смотрел почти минуту.

Да это она! Это ее приязненная, заразительная улыбка!

...Мы обнялись и стояли так бесконечное время, стояли, пока души наши вновь не стали общими.

- Я думал, тебя нет... - сказал я, когда мы посмотрели друг на друга прежними глазами.

Взгляд Лейлы сделался укоризненным.

- Все мужчины такие. Стоит их от себя отпустить, так они сразу и думают, что никого, кроме них на свете нет.

- Какие слова! Откуда ты, пустынница, знаешь о мужчинах?

- Ты сам рассказывал! Не помнишь?

- Я все помню, но отделить явь от мечты я не в силах.

- Не в силах отделить явь от меня? - рассмеялась девушка.

- Да.

Мы вновь обнялись. На этот раз я чувствовал не только душу Лейлы, но и ее тело.

Затвердевшие соски.

Ласковые груди.

Нетерпеливый живот.

Вожделенные бедра.

***

- Расскажи, как все случилось, - спросил я потом.

- А с чего начать?

- С того самого момента, как меня ударили по голове в Чехелькуре.

- Ахмад-шах сказал мне, что тебя отвезли в пещеру, и в ней завалили...

- С лисом? - спросил я по инерции.

- Нет, никакого лиса не было.

Я сидел весь черный. Все у меня стало черным. Душа, мозг, сердце. Я рассматривал свои черные руки и видел, как Ахмад-шах насилует мою жену. Как она спит с ним.

Солнце поднялось над горизонтом. Красное.

- Ты была с ним? - наконец, спросил я.

- Нет, - ответила она твердо, и я, благодарный, поцеловал ее.

Глаза мои видели застывшие глаза Лейлы, ее неживое тело, они видели голый разжиревший зад и спину пыхтящего на ней Ахмад-шаха.

Ничего этого не было. Потому что своим "Нет" она это сократила. Мы это сократили. Двое всегда могут сократить то, что стоит между ними.

- Он запер меня в чулане и кормил хлебом с водой. Не знал, что я почти всю жизнь один хлеб ела. Потом отвел на женскую половину и заставил жен мучить меня парижскими тряпками и сладостями. Но я думала только о тебе. Видела, как ты лежишь в пещере и умираешь. Когда тебе становилось совсем плохо, я напрягалась и посылала тебе свою жизнь. Нас спасла Гюль. Она дала мужу порошок, и он поносил два дня. Потом она сказала, что это Аллах его карает за нас с тобой. И он меня отпустил. Я поехала к тебе, но пещера была пуста...

Лейла расплакалась. Он обхватил головку девушки руками и принялся пить слезинки.

- Вот так я плакала, увидев, что тебя нет, - сказала она, когда губы Чернова коснулись ее губ.

Солнце поднялось и жарило. Они сели в машину. Лейла достала пакет с продуктами, бутылки с парси-колой.

- А как я в ящик сыграл? - спросил Чернов, заворачивая в лавашный лист кусочки люля-кебаба.

- Ахмад-шах не хотел отпускать тебя живым. Ему надо было совершить кое-какие юридические формальности, чтобы дороже продать государству месторождение. А узнай твое тегеранское начальство о золоте Чехелькуре, то провернуть это дело он бы не смог.

- А откуда тебе это известно?

- Не найдя тебя в пещере, я поехала к нему. Он развел руками: "Значит, убежал". Когда я уходила, Гюль шепнула мне, что тебя убили и закопали в пустыне. Я упала в обморок и пришла в себя только дома.

Слезы полились из ее глаз.

- Представляешь, каково мне было входить в дом, в котором нет тебя, в котором никогда тебя не будет? Я хотела умереть. Но мама сказала, что ты жив, и что Ахурамазда поможет тебя найти.

- А кто такой Ахурамазда?

- Это зороастрийский бог. Он сотворил добро и зло.

- Ну-ну... Заратустра, Добро и Зло, Ахурамадза или Ормузд с личным сатаной под именем Ангра, Авеста и если человек не помогает добру, то будет наказан? И еще огнепоклонничество? - выдал Чернов, все, что знал о древней религии.

- Да. Мама сказала, что ты живешь в двух мирах: в мире Зла и в мире...

- И в твоем мире.

Лейла светло улыбнулась.

- Да.

- Сдается мне, что в твоем мире зла не меньше, чем в моем.

- Это зло принес ты. Его в тебе очень много. Ты поссорился со стариком Удавкиным, его зло подпиталось твоим, стало большим, и пришел Харон.

- Так я не делал Удавкину зла! - возмутился Чернов.

- Да, не делал. Ты держал его в сердце и был наказан. Понимаешь, зло в сердце - это огонь, на который летит зло. Так же, как к добру в сердце стекается добро.

- Ну ладно, а как же Ахмад-шах? На какое мое зло он прилетел?

- Тебе было мало меня. Ты хотел, чтобы на меня смотрели люди и завидовали тебе. Ради этого ты стремился в Париж, стремился, зная, что там ты можешь меня потерять. И ради этого Парижа ты нашел это золото, и потерял меня здесь.

- Я не потерял...

- Не факт. Ахмад-шах ищет нас. Его люди повсюду.

Горестно посмотрев на меня, Лейла включила зажигание, и мы поехали.

- А как твоя мать меня нашла?

- Она разожгла огонь в своем доме и взмолилась к Ахурамазде. Он наслал на нее видение, в котором она увидела тебя закопанным в землю. И еще он сказал, что ему поклоняется шофер Ахмад-шаха, который знает, где ты есть. Мама поехала к нему, и он с близкими друзьями выкопал тебя.

***