Клуб масок. Взросление Ское [litres]

Дверь одного из подъездов негромко хлопнула, и Ское направился к ней. На двери висел листок, пожелтевший, в нескольких местах порванный и много раз чиненный скотчем: «Клуб масок. Вход со своими лицами запрещен». Ское вошел внутрь. Дверь слабо лязгнула ему вслед и затихла в темноте. Ское носком ботинка уперся в ступеньку. Стал подниматься по лестнице. Через несколько пролетов, на третьем этаже, замаячил свет хилой качающейся лампы, свисающей с потолка на единственном проводе. На площадке была всего одна дверь. Незапертая.

Войдя, Ское очутился в тесном коридорчике с гречишного цвета стенами. Слева была прибита металлическая вешалка с несколькими крючками в ряд, а на них висела одежда – куртки и пальто. Справа на такой же вешалке были развешаны карнавальные маски. Ское припомнил текст плаката при входе в подъезд – «Со своими лицами вход запрещен» – и наугад взял себе маску.

За коридорчиком через дверь располагался еще один коридор – длиннее, с еще одной дверью в конце. Через витражное грязное стекло Ское ничего не смог разглядеть, поэтому просто толкнул дверь; она открылась.

В помещении, с мышиного цвета стенами и низким потолком с лампой без абажура, за круглым большим столом сидели люди. Когда Ское появился на пороге, они, как по команде, повернули к нему головы в масках. Енот, лиса, медведь, дракон и кукла.

– Проходи, заяц.

Ское не сразу понял, что обращаются к нему. Значит, на нем маска зайца, а он и не обратил внимания.

– Сегодня нас мало, – сказал енот. – Почитаем стихи собственного сочинения, будь они неладны?

Пружинисто вскочил медведь, слишком худой для медведя. Он вытянулся к потолку. По всему было видно, что он здесь не в первый раз. Впрочем, как и остальные. Так подумал Ское, разглядывая маски и пытаясь увидеть в прорезях выражение глаз. Трудно: глаза лишь поблескивали, как капли воды, и выражение их было неясно.

Медведь принялся монотонно читать. Видно, он не только был завсегдатаем этого странного клуба, но и стихи читать любил. Ское с интересом разглядывал медведя.

– Странные люди – опасные тени,
Никто не забудет, что вы хотели.
Березовый корень во тьме подземелья.
Любуйтесь, ребята, на изобретенье!
Огненный ворот бессмысленной строчки,
Нестройной ходьбы невысокие ноги.
Убор головной – нелепость в сорочке.
Не будете, критики, к ней слишком строги.
Любимые лица – несчастные лица.
Узнать бы куда – лишь тогда возвратиться.
Какие-нибудь кареты без крыши.
Что ты так смотришь, как будто не слышишь?

Медведь вопросительно замолк. Ское показалось, что медведь смотрит именно на него. Но вот он поклонился, качнулся от своего роста и худобы, как мачта на ветру, и сел на место.

– В меру непонятный и бессмысленный стих. Одобряю. Кто еще желает? – предложил енот.

Сзади что-то скрипнуло, и Ское обернулся. В дверях стояла коза. Другие маски тоже воззрились на нее. Коза робко переступила с ноги на ногу и прошагала к столу, где в нерешительности остановилась. Енот указал ей на свободное место, и она села.

– Сегодня мы декламируем стихи. Попробуешь?

Ское подумал, что коза, наверно, тоже не впервые здесь. Она кивнула маской и поднялась на ноги, неловко задев стол коленкой. Откашлялась, схватила себя за козий нос и тут же отпустила. Взяла одну руку в другую и прерывисто начала:

– Да, у меня есть стих. Он… в общем, ненормальный какой-то. Дурацкий стих.

– Именно за этим мы и собрались, – медленно кивнул енот. – Слушать стихи. Дурацких стихов не бывает. Бывают плохие и очень плохие, – неожиданно заключил он.

– Тогда я прочту.

– Тогда прочти, – согласился енот, а худой медведь резво кивнул.

Коза еще раз кашлянула и начала приглушенным голосом, словно у нее болело горло: