Клуб Мефисто

Лежу с открытыми глазами и вспоминаю о том, чему меня учила мама,– нужно набраться терпения и ждать, когда наступит подходящее время. "Лучшая добыча, – говорила она, – яга, которую приходится ждать". На следующее утро, когда солнце уже высоко, я все еще лежу в постели и обдумываю мамины слова. Думаю и о той оскорбительной пощечине. Вспоминаю все те случаи, когда Лили с подружками пренебрегали мной.

Внизу, на кухне, тетушка Эми готовит завтрак. Чувствую запах свежезаваренного кофе и слышу, как на раскаленной сковородке шипит грудинка. Потом до меня доносится тетушкин голос:

– Питер! Ты не видал мой обвалочный нож?

20

Как обычно в летние знойные дни, площадь Испании наводняли толпы обливающихся потом туристов. Они толклись впритирку друг к дружке, с дорогими фото– и видеокамерами на шеях, с багровыми лицами, прикрытыми от солнца обвислыми полями шляп и продолговатыми козырьками бейсболок. С высоты Испанской лестницы Лили наблюдала за этим волнующимся людским морем, за отдельными водоворотами, то и дело возникавшими вокруг торговцев сувенирами, и за встречными потоками сталкивающихся туристических групп. Оглядевшись с опаской по сторонам – нет ли поблизости воров-карманников, она перевела взгляд на лестницу, отстраняя рукой назойливых, как мухи, продавцов безделушек. И заметила, что время от времени на нее поглядывают проходящие мимо мужчины, удостаивая ее, впрочем, всего лишь мимолетным вниманием. Взгляд, похотливый блеск в глазах – и тут же поиск очередного объекта внимания. Направляясь вниз по лестнице на площадь, мимо обнимающейся парочки, мимо склонившегося над книгой паренька, Лили уже и думать о них забыла. Она влилась в безудержный людской поток. В толпе Лили ощущала себя в безопасности: толпа делала ее безликой и таким образом защищала. Конечно, это была всего лишь иллюзия: по-настоящему безопасного места для нее не существовало. На площади, протискиваясь меж без устали щелкающих фотоаппаратами туристов и рьяно уплетающих мороженое ребятишек, она вдруг поняла, что как раз здесь-то заметить ее проще простого. Толпа служит прикрытием как жертве, так и хищнику.

Она перешла через площадь и миновала магазин, где торговали дизайнерской обувью и сумочками, которые она никогда в жизни не сможет себе позволить. За магазином располагался банк с банкоматом – возле него топтались трое. Она встала четвертой. К тому времени, когда подошла ее очередь, она успела хорошенько рассмотреть всех, кто маячил поблизости, но воров среди них не заметила. "Придется снять кругленькую сумму", – решила Лили. Она жила в Риме уже целый месяц, но работу за это время так и не нашла. Хотя она бегло разговаривала по-итальянски, это не помогло ей устроиться ни в одну кофейню, ни в одну сувенирную лавку, так что в кармане у нее остались последние пять евро.

Она вставила в банкомат свою пластиковую карточку, запросив три сотни евро, и стала ждать, когда тот выдаст ей наличность. Однако банкомат вернул ей карточку вместе с распечатанной квитанцией. И только. Лили уставилась на квитанцию, и тут почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. Она не нуждалась в переводчике, чтобы понять, что там было написано.

"Недостаточно денежных средств".

"Ладно, – решила Лили, – наверно, я запросила слишком много зараз. Без паники!"

Она снова вставила карточку, набрала код и запросила двести евро.

Вот уже какая-то дама у нее за спиной тяжело вздохнула, словно хотела сказать: нельзя ли поживее! Лили в третий раз вставила карточку в банкомат. Запросила сотню.

"Недостаточно денежных средств".

– Эй, вы когда-нибудь там закончите возиться? Или вам целый день нужен? – возмущенно спросила дамочка у нее за спиной.

Лили резко развернулась. Ей хватило одного только взгляда, полного злости, чтобы дамочка в испуге попятилась. Лили обошла ее и направилась обратно к площади, двигаясь вслепую и уже нисколько не беспокоясь о том, что за нею, может, следят или идут по пятам. Дотащившись кое-как до Испанской лестницы, Лили вдруг поняла, что ноги больше ее не слушаются. Она рухнула прямо на ступени и уронила голову на руки.