Клуб Мефисто

– Может, не будем больше о нем. Он того не стоит. Давай лучше свое пальто.

Но он даже не шелохнулся. Только теперь она все поняла.

– Сегодня ты не останешься, – догадалась она.

Он вздохнул.

– Не могу. Прости.

– Тогда зачем ты приехал?

– Говорю же, я беспокоился. Хотел убедиться, что ты добралась домой в целости и сохранности.

– Может, все-таки останешься, хоть на часок?

– Мне бы очень этого хотелось. Меня срочно вызвали на конференцию в Провиденс. Я должен быть там уже сегодня.

Вызвали. Маура не имеет на него прав. Его жизнь целиком подчиняется церкви. Он принадлежит только ей.

Даниэл обнял ее, обдав волосы своим теплым дыханием.

– Давай иногда уезжать отсюда, – проговорил он, – куда-нибудь подальше?

"Где нас никто не знает".

Пока он шел к машине, Маура стояла у распахнутой настежь двери наперекор холоду, проникавшему в дом. Даже когда Даниэл уехал, она так и стояла в дверном проеме, не обращая внимания на безжалостно жалящий ветер. Словно в наказание за то, что хотела его. Вот что требует от них церковь. Спать раздельно, жить раздельно. Даже в самом дьяволе вряд ли есть столько жестокости.

"Если б я могла за твою любовь продать душу Сатане, я бы сделала это".

30

Госпожа Кора Бонджерс навалилась всем своим внушительным весом на дверь хлева, и та с пронзительным визгом распахнулась. Изнутри, из темноты, послышалось тревожное блеяние коз, и на Джейн резко пахнуло соломой и запахом животных.

– Не знаю, что вы сможете сейчас разглядеть, – сказала госпожа Бонджерс, направляя луч фонаря в глубину хлева. – Извините, что не смогла отреагировать на ваше сообщение раньше, когда было еще светло.

Джейн включила и свой фонарь.

– Этого достаточно. Я просто хотела взглянуть на отметины, если они еще остались.

– Да куда им деться-то. Все действовали на нервы моему мужу, когда он приходил сюда и видал их. Я все уговаривала его – закрась, мол, чтоб с глаз долой. А он в ответ – я еще больше, мол, беситься начну, если мне хлев изнутри придется красить. Еще не хватало козам дворец тут устраивать. – Госпожа Бонджерс вошла внутрь, шаркая громоздкими башмаками по заваленному соломой земляному полу. Даже после недолгой ходьбы от дома до хлева она совсем выбилась из сил – остановилась, громко и тяжело дыша, и направила луч фонаря на деревянный загон, где теснилось с десяток коз. – Знаете, они по-прежнему скучают по нему. А Ибен все жаловался – как тяжело-де доить их каждое утро. Но все равно обожал девочек. Уже полгода как его не стало, а они все никак не привыкнут к чужим рукам. – Она отодвинула защелку, открыла загон и глянула на попятившуюся Джейн. – Надеюсь, вы не боитесь коз?

– А что, надо обязательно туда заходить?

– Ай, да не укусят они вас, только с пальто поосторожней. Они любят что-нибудь пощипать.

"А теперь ведите себя прилично, козочки, – сказала про себя Джейн, когда вошла в загон, и дверца за ней захлопнулась. – Не сжуйте копа!" Она осторожно прошла по соломе, стараясь не испачкать обувь. Животные наблюдали за ней без всякого любопытства – с полным безразличием. Последний раз Джейн приближалась к козе, когда еще во втором классе школы пошла на экскурсию в зоопарк. Риццоли и коза взглянули друг на друга, и в следующее мгновение Джейн уже лежала на спине, а одноклассники покатывались со смеху. Поэтому она не доверяла этим животным, и козы отвечали ей тем же; пока Джейн пробиралась через загон, они держались от нее в сторонке.

– Вот здесь. – Госпожа Бонджерс указала лучом фонаря на стену. – Кое-что видно здесь.

Джейн подошла ближе, вглядываясь в знаки, вырезанные на дощатых стенах. Три Голгофских креста. Только искаженные, перевернутые вверх тормашками.

– А вон еще, – заметила госпожа Бонджерс, скользнув лучом фонаря вверх по стене, где чуть повыше виднелись другие кресты. – Чтобы вырезать их, пришлось взобраться на кипы соломы. Надо ж было так постараться! Ничего лучше эта проклятая ребятня придумать не могла.

– Но с чего вы взяли, что это сделала ребятня?

– А кто же еще. Летом им делать нечего. Вот и нашли себе забаву – всякую ерунду на стенах вырезать. Да развешивать на деревьях чудищ всяких.

Джейн посмотрела на нее.

– Каких еще чудищ?

– Да вроде куколок из прутьев, и все такое прочее. Люди шерифа просто посмеялись над этим, а по мне, так век глаза бы мои не глядели на эти висюльки. – Она остановилась возле одного из знаков. – Вот, навроде этого.

Она указала на человечка-мужчину, держащего в одной руке меч. Под ним была вырезана надпись: "RXX-VII".

– Что бы это значило? – проговорила госпожа Бонджерс.

Джейн повернулась к ней.

– Я читала в полицейских сводках, в ту самую ночь у вас еще пропала коза. Вы нашли ее?

– Нет, как в воду канула.

– Что, и никаких следов?

– Ну, у нас в округе, знаете, шарятся своры одичавших собак. Наверняка они подчистили останки.

"А это сделала явно не собака", – подумала Джейн, взглянув еще раз на вырезанные на дощатой стене знаки.

Тут вдруг зазвонил ее сотовый – и козы, заблеяв от страха и давя друг дружку, метнулись в самый дальний угол загона.