Клуб Мефисто

Из мрачного подземелья базилики Святого Климента доносился рокот бурного потока. Лили осветила фонариком железную решетку, преграждавшую вход в туннель, – луч света скользнул по древней кирпичной кладке стен и упал на мерцающую поверхность подземной речушки под нею.

– Под базиликой находится подземное озеро, – сообщила она. – А здесь протекает подземная речка, она никогда не пересыхает. Под Римом простирается другой мир – туннелей и катакомб. – Она обвела взглядом изумленные лица, обращенные к ней в полумраке. – Так что, когда поднимемся наверх и вы будете прогуливаться по улицам, вспоминайте об этом. О мрачных потайных местах у вас прямо под ногами.

– А можно взглянуть на речку поближе? – полюбопытствовала одна дамочка.

– Да, конечно. Я посвечу, а вы по очереди можете заглянуть через решетку.

И вот туристы из группы Лили, тесня друг дружку, стали один за другим продираться у нее за спиной к решетке, силясь заглянуть в черную глубину туннеля. На самом деле смотреть там особенно было не на что. Но когда приезжаешь туристом в Рим, и, может, один-единственный раз в жизни, невольно считаешь святым долгом осмотреть все городские закоулки. Сегодня Лили сопровождала группу только из шести человек – двоих американцев, двоих англичан и парочки немцев. Народ не самый щедрый – за сегодняшний день чаевых ей перепадет наверняка негусто. Да и что можно ожидать от промозглого январского четверга? Сейчас единственными посетителями лабиринта были подопечные Лили, и она, решив никого не подгонять, позволила всем подойти вплотную к решетке, что они по очереди и делали, задевая ее шуршащими плащами. Из туннеля тянуло сыростью – затхлым запахом мокрой земли и камня. Запахом веков минувших.

– А для чего служили эти стены раньше? – поинтересовался немец.

Лили классифицировала его как человека делового. Ему было примерно шестьдесят, и он прекрасно говорил по-английски, да и пальто на нем было превосходное – от "Берберри". А вот его жена, как показалось Лили, изъяснялась по-английски не очень, потому как за все утро не проронила почти ни слова.

– Когда-то, еще во времена Нерона, это были фундаменты зданий, – пояснила Лили. – Но во время великого пожара шестьдесят четвертого года от Рождества Христова все дома в округе сгорели дотла.

– Это во время того пожара Нерон играл на скрипке и глядел, как горит Рим? – спросил американец.

Лили улыбнулась, поскольку этот вопрос она слышала уже добрый десяток раз и почти всегда наверняка знала, кто из ее подопечных его задаст.

– На самом деле Нерон не мог играть на скрипке. Этого инструмента в те времена еще не было. Говорят, когда горел Рим, он играл на кифаре и пел.

– А после обвинил в поджоге христиан, – прибавила жена американца.

Лили выключила фонарик.

– Ну все, давайте двигаться дальше. Нас еще ждет много интересного.

И она двинулась вперед по сумрачному лабиринту. Наверху улицы были запружены гудящим транспортом и торговцами, предлагавшими открытки и всякие безделушки туристам, слонявшимся по руинам Колизея. А здесь, под базиликой, слышался только рокот нескончаемого речного потока да шуршание плащей ее подопечных, следовавших за нею по мрачному туннелю.

– Такой вид кладки называется opus reticulatum[28], – указав на стены, пояснила Лили. – Каменщики чередовали кирпичи с туфом.

– Туфтом? – снова заговорил американец. Все дурацкие вопросы исходили от него. – Это от слова "туфта", что ли?

Засмеялась только его жена. Пронзительным смехом, похожим на ржание веселой кобылы.

– Туф, – проговорил англичанин, – это спрессованный вулканический пепел.

– Совершенно верно, – подтвердила Лили. – Римляне часто использовали его для своих построек.

– Как так получилось, что мы никогда про него не слыхали? – спросила мужа американка, всем своим видом давая понять: раз они о чем-то не знают, этого просто не существует.

Даже в темноте Лили заметила, как англичанин закатил глаза. Она только удивленно пожала плечами.

– Вы же американка, правда? – обратилась дамочка к Лили. – Мисс!

Лили промолчала. Она не любила личных вопросов.

– На самом деле, – соврала она, – я канадка.

– А вы-то сами знали, что такое туф, до того как стали экскурсии водить? Или это специальное европейское слово?

– Большинство американцев действительно не знают такого понятия, – признала Лили.

– Ну вот, видите. Я и говорю, чисто европейское словечко, – проговорила дамочка, вполне довольная собой. Раз американцы чего-то не знают, значит, это вряд ли что-нибудь важное.

– А здесь, – походя заметила Лили, – вы видите все, что осталось от виллы Тита Флавия Климента[29]. В первом веке от Рождества Христова здесь тайно собирались христиане, еще до того как их признали открыто. А в ту пору это был всего лишь ранний культ, только-только начинавший распространяться среди жен благородных граждан Рима. – Она снова включила фонарик, чтобы привлечь внимание подопечных и указать дорогу. – А сейчас мы направляемся в самую примечательную часть руин. Ее обнаружили лишь в тысяча восемьсот семидесятом году. Там мы увидим тайное языческое святилище.