Клуб Мэри Шелли

Поднявшись наверх, Тревор не увидел Брэма. Но он также не услышал никакой странной, дребезжащей мелодии, от которой волосы на затылке вставали дыбом. Было даже слишком тихо. Шум внизу казался приглушенным, словно кто-то приложил к ушам Тревора подушки.

– Брэм?

У Тревора зажужжал телефон. Сообщение от Брэма.

«Брэм ничем тебе не поможет».

– Что?! Брэм, где ты, парень? – пробормотал он.

Опять эта музыка. Теперь Тревор мог разобрать, что это такое. Он уже слышал эту песню раньше. Это была та же самая мелодия, что играла на его седьмом дне рождения.

Она звучала из коридора. Из собственной спальни Тревора. Дверь была открыта, и внезапно внутри зажегся свет. Его прикроватная лампа.

Тревора потянуло на свет, как мотылька. Он медленно двинулся вперед. Тяжесть между лопатками вновь навалилась, все тело напряглось от ужаса. Тревор чувствовал, что за ним наблюдают.

– Брэм?!

В спальне никого не было.

Но тут он увидел ноги, выглядывавшие из-под дальней стороны кровати. Тревор бросился туда и все увидел.

– Брэм!

Брэм лежал лицом вниз на полу в луже крови.

Тревор уже собирался потянуться к другу, когда заметил отпечаток рядом с лужей крови. Тоже красного цвета и такой же жуткий на вид. След ботинка, но слишком большой.

Дыхание Тревора участилось, когда он увидел улыбающееся лицо, проступившее в отпечатке подошвы. Тут Тревор заметил еще несколько следов. Целую цепочку следов, ведущую к двери шкафа.

Надо было бежать. Ему следовало позвать на помощь, сделать что-нибудь. Но опять помешала запоздалая реакция.

Жужжание.

Еще одно сообщение. От Брэма.

«С ДНЕЁМ РОЖДЕНИЯ».

«С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ».

«С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ».

А потом – хихиканье. Безумное, надоедливое, отвратительное хихиканье, становившееся все громче и громче.

– Какого черта?! – крикнул Тревор, отступая.

Дверь шкафа распахнулась, и оттуда, размахивая ножом, выскочил клоун. Он гоготнул, и на этот раз никакого торможения не было. На этот раз Тревор побежал так, словно находился на игровом поле… нет, словно ему исполнилось семь лет и клоун-убийца собирался убить его.

Он бросился вниз по лестнице, едва не запутавшись в собственных ногах. Толпа расступилась, и кто-то выключил музыку. В наступившей тишине Тревор остановился, тяжело дыша. Все уставились на него, некоторые даже достали свои телефоны, чтобы заснять его. Когда он опустил на себя взгляд, то понял почему. Спереди на брюках у него расплывалось мокрое пятно.

17

МЫ БЕЖАЛИ, туфли стучали по мостовой, волосы хлестали меня по щекам, ветер свистел в ушах. Фоном для всего этого служило мое дыхание – тяжелое и наполненное напряжением.

Место нашей встречи было определено заранее: парк Томпкинс-сквер, в семи кварталах от дуплекса Тревора, в пяти минутах бешеного бега от места преступления. Кое-кто из нас мог бы уйти в парк сразу после выполнения своих ролей в испытании на страх, но мы хотели остаться, чтобы увидеть, как Тревор получит свое.

Фелисити могла бы стать профессиональной спортсменкой, так быстро она бегала. Я, наоборот, запыхалась уже на втором квартале, но осознание того, что мы только что проделали, заставляло передвигать ноги. Фредди снял парик, но остался в костюме и бежал в нескольких шагах впереди меня. Он повернулся и потянулся ко мне, и пять кварталов мы бежали вместе, рука об руку, по улицам, вымощенным черным камнем, мимо сверкающих зданий.

Быстрый бег, удачный исход розыгрыша, прикосновение пальцев Фредди, переплетенных с моими, – все это превратило Манхэттен в размытое пятно. Я сжала руку Фредди, а он стиснул мою в ответ, мы оба ухмылялись, как, ну, клоуны.

Мы ворвались в парк. Фелисити уже ждала там, упершись ладонями в колени и жадно глотая воздух. Через минуту появился Брэм. Половина его футболки с длинными рукавами была выкрашена в красный цвет, щека и подбородок тоже были испачканы. Все выглядело натуралистично, хотя мы все знали, что краска не свернется и не станет коричневой, как настоящая кровь. Брэм вытер полотенцем влажные волосы, отчего они торчали клочьями. Однако он не запыхался.

– Взял такси, – пояснил он. – Я всем говорил, что споткнулся и ударился головой.

– И тебе поверили? – спросила я, прерывисто дыша.

– Из ран на голове обычно фонтаном хлещет. – Брэм потер полотенцем всю голову. – А где Тайер?

Мы огляделись в ожидании. Чем дольше тянулись минуты, тем больше наше оживление сходило на нет. И тут из темноты выбежал Тайер. Никогда еще я не была так рада увидеть в парке клоуна с ножом.

– ОН ОБМОЧИЛСЯ! – вскричал Тэйер, запрокинув лицо к небу.

Я посмотрела на Фредди и увидела в выражении его лица отражение собственных чувств. Он первым начал смеяться. И как вода в кастрюле, оставленной на сильном огне, мы все начали вскипать от смеха. Плечи Брэма затряслись, Фредди в изнеможении упал на колени. Пусть за проведение испытания на страх отвечал Тайер, но это была командная работа. Это были мы против целого мира, заключенные в странный пузырь, который в данный момент никто не мог лопнуть.