Клуб Мэри Шелли

– Сандра выбросилась через мансардное окно, – заявила Фелисити. – Она покончила с собой.

Я мгновенно вскочила на ноги и бросилась к Фелисити.

– Она не убивала себя! – крикнула я ей в лицо. Фелисити находилась очень близко от меня, но я не могла разглядеть ее сквозь слезы. – Она бы этого не сделала!

Сандра упала.

Или ее толкнули.

Стоило об этом подумать, как я всем своим существом почувствовала, что это правда. На лестничной площадке стоял человек в маске. Воспоминание моментально обожгло меня, как глоток чистого спирта. Я видела кого-то наверху лестницы, как раз перед тем, как оказалась в кладовке с Фредди. Мне вспомнилось, как этот человек молчаливо стоял, пока я пыталась заговорить с ним. Как мне стало не по себе. Как все волоски на теле приподнялись, будто предупреждающие флаги.

– Мы бегали по дому в масках, пытаясь напугать ее, – сказала я. Тот, кто толкнул Сандру, тоже был в маске, а это означало, что виноваты мы. Я виновата. Прежнее жгучее чувство вины липкой жижей осело внизу живота. Внезапно меня затошнило. Я почувствовала себя больной.

– Ага, и если кто-нибудь спросит, как насчет того, что мы, черт возьми, будем молчать? – не сдавалась Фелисити.

– Мы все сбросили маски, верно? – спросил Фредди. Все принялись ворчать и кивать. Тайер, который все это время сжимал маску в кулаке так, что побелели костяшки пальцев, казалось, внезапно осознал это. Он швырнул маску в лес, как боевую гранату.

– Брэм, дай мне свою зажигалку, – попросила Фелисити.

Она разворошила ногой землю там, где стояла, раскидывая в стороны снег и пучки слипшейся травы, будто собака, пытающаяся зарыть кость. В вырытую яму Фелисити бросила свою маску. Брэм выудил из кармана золотую Zippo и передал ее Фелисити, но свою маску продолжал держать в руке. Он рассматривал ее, и я тоже пригляделась. На маске была кровь, хорошо заметная на белом лице монстра. Брэм сунул маску в передний карман толстовки. Я зажмурилась и покачала головой. Слишком многое было скрыто, слишком много тайн.

– Мы должны рассказать кому-нибудь, что мы сделали.

– Мы ничего не сделали, – возразил Тайер. Он повторял это снова и снова, пытаясь поверить в собственные слова.

– Человек умер. Сандра умерла, – настаивала я. – Мы должны во всем признаться.

Где-то вдалеке зазвучали сирены, звук приближался, и члены клуба наверняка поняли, кому именно я предлагаю признаться во всем.

– Разве я не ясно выразилась, Рейчел? – поинтересовалась Фелисити. Она вдруг оказалась у меня перед носом и ткнула в меня пальцем, будто ножом. – Ты хочешь признаться в преступлении, которого даже не существует? Ты будешь единственной, потому что никто из нас не поддержит тебя в этом. Ты идешь против клуба, и мы идем против тебя.

– Ты что, ей угрожаешь? – вмешался Фредди.

– Ребята! – заплакал Тайер.

Но ни один из них не возразил Фелисити. Ни Тайер, ни Фредди.

Я посмотрела на Брэма. От одного взгляда на него во мне проснулась ярость, она пульсировала в голове. Она рвалась наружу, стремилась разорвать мою кожу своими уродливыми когтями и освободиться. Это он виноват в том, что случилось. Это он заставил нас надеть маски.

Я представила себе его безжизненное тело на полу вместо тела Сандры. Мой воспаленный разум наполнился мрачными фантазиями о том, что Брэма убили вместо нее.

– Хватит. – Фелисити щелкнула зажигалкой Брэма, и пламя вспыхнуло. Она бросила зажигалку в вырытую яму, и когда маленький огонек коснулся маски, она заполыхала. В нос тут же ударил запах горящей резины. Я посмотрела на маску, на отвратительное сморщенное белое лицо, уставившееся вверх. Но вскоре огонь охватил его полностью, резина съежилась и вздулась пузырями.

Сирены звучали так близко, что казалось, будто они завывают у меня в голове. Холод леденил мои щеки, царапая кожу. У меня закружилась голова. Я чувствовала себя совершенно беспомощной. Кто знал, что игра закончится именно так? Я огляделась, чтобы посмотреть, не чувствует ли кто-нибудь еще себя так же ужасно. Но я видела только лица чудовищ.

Я наклонилась, и меня вырвало прямо в снег.

41

Я СНОВА была в своем прежнем доме, на той же кухне, в том же кошмаре. И он был там. Мы бились на полу, но как бы я ни сопротивлялась, мы всегда оказывались в одной и той же позе: я лежала на спине, а человек в маске – сверху, его колени прижимали меня к полу, одна рука удерживала мои руки, другая – направила на меня нож.

Обычно мне снился один и тот же сон, но на этот раз все шло по-другому. На этот раз я перестала сопротивляться. И когда его нож опустился, я позволила ему пронзить грудь. Человек вложил в удар всю свою силу, наклонился ко мне, приблизив свое резиновое лицо к моему. Но как бы глубоко ни вошел нож, я ничего не почувствовала. Это нападающий издавал гортанные стоны. Кровь сочилась сначала между его мертвенно-бледными губами, потом обильно полилась из глаз, капая мне на лицо.

Я проснулась с мокрым лицом, запутавшись ногами в простынях. Коснувшись пальцами щек, я была уверена, что они окрашены кровью. Но это оказался всего лишь пот. Или слезы.