Клуб непобежденных

— Скорее невозможно, — горячо возразил Фитц. — Чертовски невозможно! Мы умеем делать свою работу. Уж будьте спокойны!

— Тогда откуда взялись эти последние результаты? — тоже повысил голос Гриффин.

— Не знаю я! Может, это и был Эдди Комо. Мы не видели его тела.

— Эдди Комо мертв! Отдел судмедэкспертизы только что подтвердил идентичность отпечатков пальцев. Парень мертв, мертвее не бывает. Поэтому спрашиваю еще раз: каким образом, черт подери, его ДНК выскочила на месте нового изнасилования?

— Не знаю!

— Кто-то дурачит нас, потешается над нами, — сказал Гриффин. — Кто-то играет с нами. Черт!

— Что такое? — свирепо воскликнул Фитц.

— Черт! Черт! Черт! Я должен позвонить.

— Сейчас?

— Да, сейчас! Проклятие, где тут линия? Как, черт возьми, мне позвонить в город?

— Кому вы собираетесь звонить?

— Пасхальному кролику, кому бы вы думали? — Гриффин нетерпеливо тыкал в кнопки телефона.

— Детектив Уотерс, — через полминуты ответил Майк.

— Майк, это Гриффин. Ты поговорил с тюремным начальством? Что он там сказал?

— Прайс сказал... Прайс сказал, будто уже говорил тебе об этом и что по-прежнему ждет твоего визита.

Уже говорил тебе об этом... «Кто убил Сильвию Блэр, Дэвид?» — «Эдди Комо».

А, дьявол! Голова Гриффина поникла. Комната, в которой он находился, надвинулась на него и исчезла. Полтора года прошло. Восемнадцать месяцев, наполненных болью, усердными стараниями, осмотрительностью, работой над собой, пошли прахом, и он снова оказался там же, где и был. По колено увязнув в очередной запутанной и извращенной игре Дэвида Прайса. Гриффин сделал глубокий вдох, стремясь собраться с мыслями, встряхнуться. Мертвец не мог убить Сильвию Блэр. Тут произошло что-то другое. Нечто такое, благодаря чему на месте преступления оказалась ДНК Эдди Комо.

А потом в памяти опять всплыл тот разговор с Фитцем, в понедельник после полудня: «Так почему же Эдди, который не оставил после себя ни волосинки, ни частицы кожи, ни отпечатков, оставляет на месте преступления латексные жгуты? Почему он, с одной стороны, научился до тонкостей скрывать все следы, а с другой, оставляет вам буквально свою визитную карточку?»

Фитц тогда гневно заявил, что полиция Провиденса не подставляла Эдди Комо. Теперь же наконец Гриффин с ужасом и отвращением начал догадываться, кто это сделал.

Игры, головоломки... Нет, игры, судя по всему, были совсем не в духе Эдди. Но Гриффин знал другого человека — человека с еще более молодым лицом, который обожал играть в игры. Который также любил пользоваться письмами и телефонными звонками, только в отличие от Эдди в них он никогда не заявлял о своей невиновности. Человека, который вот уже два дня подряд заявляет о том, что владеет конфиденциальной информацией, и даже любезно прислал Гриффину открытку с поздравлением по случаю нового расследования.

А потом Гриффин стал опять думать про эту треклятую ДНК, про единственную улику, указывающую на Эдди Комо. Про ДНК, которая предположительно вымывалась из тела жертв с помощью гигиенического средства фирмы «Беркли и Джонсон»... Разве что... Какую худшую ошибку может совершить детектив? Позволить себе четкое и определенное допущение. А какое самое главное допущение все они сделали? Допущение о том, что спринцевание было применено с целью удалить ДНК с места преступления. Сукин сын!

Оставшиеся куски головоломки, щелкая, начали укладываться на свои места, и в какой-то момент... На короткий момент Гриффин почувствовал такое бешенство, что утратил дар речи.

— Что происходит? В чем дело? — вопрошал Уотерс с другого конца линии.

— Кто? Кто? — повторял рядом Фитц.

— К какому дню относится сообщение о первом изнасиловании? — хрипло спросил Гриффин. — Когда напали на Мег Песатуро?

— Одиннадцатого апреля прошлого года, — ответил Фитц. — А что? Что вам стало известно? Одиннадцатое апреля. Пять месяцев спустя после ноябрьского ареста Дэвида Прайса... Пять месяцев спустя после маленького срыва, приключившегося с Гриффином... Это представлялось невероятным. И тем не менее...

— Он использует нас в своей игре.

— Что ты имеешь в виду? — раздавался из трубки голос Майка.

— Кто? Что? — как заведенный неистово твердил Фитц.

— Тип, который предвидел, как все это будет происходить. — Гриффин в изнеможении и бессильной ярости прикрыл глаза. — Тип, который каким-то образом знает об этом деле больше, чем мы.

— Кто все это предвидел? — нетерпеливо спрашивал Фитц.

— Дэвид, — тихо ответил Гриффин. — Мой бывший сосед, садист и педофил. Старый добрый Дэвид Прайс.

Глава 31 Прайс

Гриффин яростно прокладывал путь сквозь лабиринт узких улиц Провиденса, направляясь к наклонному въезду на магистраль, и одновременно нажимал кнопки на своем сотовом телефоне. Тем временем сидящий рядом Фитц, вцепившись в приборную панель, негромко, но безостановочно сыпал цветистыми проклятиями. На том конце линии Джиллиан сняла трубку, и Гриффин с места в карьер перешел к делу:

— Джиллиан, мне необходимо, чтобы вы кое-что рассказали, и прошу вас быть откровенной.

— Гриффин? И вам тоже доброе утро...