Клуб патриотов

Гилфойл посмотрел на ряды операторов, занятых за своими компьютерами: склоненные головы, руки неутомимо летают над клавиатурами, — они напоминали греческих рабов на галерах. Люди — рабы машин.

— «Цербер» уверен, — ответил он. — Возьми с собой оперативную группу в полном составе.

— Сколько человек у нас есть поблизости?

— Восемь, без тебя и Ирландца. Они подтянутся в пределах двенадцати минут.

— Стрелки есть?

Гилфойл пробежался мышкой по красным огонькам, показывающим на настенной карте местоположение его людей. По очереди под соответствующим огоньком появлялось окошко, в котором указывалось имя оперативника и его специализация.

— Дженсен, — сообщил он. — Малькольм Дженсен, бывший морпех-снайпер. — Ты будешь его корректировщиком.

— Корректировщиком… но, сэр…

— Дженсену нужен тот, кто знает Болдена в лицо, но учти, что он может изменить внешность, поэтому не расслабляйся. — Чувствуя, что Волк не в восторге от задания, Гилфойл тут же пресек его колебания. — В гущу событий не суйся: Болден может узнать тебя, а нам не с руки рисковать: еще раз спугнем. Все, решение окончательное.

— Слушаюсь, сэр.

— По-моему, мистер Болден уже достаточно заставил нас побегать за нашу зарплату, как думаешь?

32

«Смартфон!» — догадался Болден. По закону любой сотовый телефон снабжался GPS-чипом, через который можно определить местоположение телефона в радиусе тридцати метров. Его пейджер-номер опубликован в телефонном справочнике компании, и его также можно было отследить до провайдера — в данном случае компании «Веризон Уайлес». Но чтобы засечь сигнал — практически считать его GPS-координаты, — требовался доступ к служебной информации телефонной компании. А также доступ к сети передачи, чтобы отследить определенный номер.

Болден сжал смартфон в руке. Пешеходы обтекали его с обеих сторон, как речной поток обтекает камень. Получается, смартфон — своего рода маячок, и они без труда снова вычислят его. Поспешно подойдя к ближайшей урне, он выбросил в нее смартфон. Загорелся зеленый свет, и люди пошли по переходу. Болден тоже сошел с тротуара, но, передумав, вернулся к урне.

— Такси! — крикнул он, поднимая руку.

К нему тут же подъехало такси.

Открыв дверцу, Болден заглянул в салон.

— Сколько до Бостона?

— До Бостона? Не-не… — Таксист-индиец на несколько секунд задумался. — Пятьсот долларов плюс бензин. Наличными. Никаких кредиток.

— Пятьсот? Точно? — Болден притворился, что обдумывает цену, и незаметно сунул смартфон в карман на спинке пассажирского сиденья.

Индиец энергично закивал:

— Точно-точно. Десять часов пути.

— Извини, слишком дорого. В любом случае спасибо.

Отступив на тротуар, Болден проводил такси взглядом, пока оно не исчезло в потоке других машин.

На углу Лексингтон-авеню и 51-й улицы он спустился в метро и, постояв минут пять у стены, пропустил несколько десятков людей, вошедших вслед за ним. Довольный, что освободился от слежки, он перепрыгнул через турникет и спустился по лестнице к южной платформе.

Теперь он в безопасности! Никакой GPS-сигнал не наведет на него, и ни в каком офисе на него не устроят засаду. Он не сомневался, что Гилфойл прослушивает его домашний телефон, поэтому не стал упоминать название ресторанчика, где собирался встретиться с Дженни. Это был их секрет. Подошел поезд, и через десять минут Болден вышел на 16-ю улицу.

Дженни прошла к угловому диванчику у стены. Не глядя по сторонам, она размотала шарф и расстегнула пальто. Волосы были убраны под черный берет, и она не стала его снимать.

Они здесь. Так ей сказала Бобби Стиллман. Она не уточнила, сколько их, мужчины это или женщины и откуда они узнали про их встречу с Томом. Просто они здесь. «И тебе следует иметь это в виду, — говорила Бобби. — Таков принцип веры: даже если их там нет, лучше сделать вид, что они есть, потому что в следующий раз они наверняка там окажутся. Аминь».

В «Кофе-шоп» было шумно и многолюдно. Все столики были заняты. По проходам между обеденным залом и кухней сновали официанты и официантки — наполняли кофейные чашки и доставляли подносы, уставленные тарелками с мясным рулетом, бургерами и тостами с сыром. В этом заведении обед подавали на толстых фарфоровых тарелках, а кофе — в глазированных кружках с отбитыми краями. К тому же работники позволяли себе через весь зал громко разговаривать друг с другом.

Они здесь.