Клуб патриотов

Каждый кружок представлял человека, с которым Болден поддерживал контакт. Кружки побольше обозначали тех, с кем он, согласно записям телефонных разговоров, общался чаще. Сюда входили его подружка Дженнифер Дэнс (согласно последнему отчету, в данный момент ей оказывали медицинскую помощь в больнице), несколько коллег в банке «Харрингтон Вайс», клуб «Гарлемские парни», десяток коллег в других банках и компаниях в секторе частных капиталовложений. Кружки поменьше обозначали сотрудников, коллег и полдюжины ресторанов, с которыми он контактировал не так часто. Всего на орбите солнца по имени Болден расположилось около пятидесяти кружков.

По приказу Гилфойла «Цербера» запрограммировали на отслеживание всех телефонных звонков с этой карты в реальном времени. Автоматически компьютер будет сравнивать голоса говорящих с образцом голоса Томаса Болдена, взятым сегодня утром. Гилфойлу не хватало рабочей силы, чтобы «застолбить» всех знакомых Болдена. Но с такой картой-схемой это было уже не нужно. Если Болден позвонит по одному из этих номеров, Гилфойл сможет прослушать разговор и, что более важно, определить местонахождение Болдена.

Проблема заключалась в том, что Болден был неглуп. Он быстро понял, что его прослушивают и что, воспользуйся он своим сотовым, его поймают. И стало быть, вся карта-схема — это лишь пустая трата времени.

Гилфойл потер глаза. В другом углу помещения от пола до потолка были установлены более сотни мониторов, на которые в реальном времени поступал сигнал с камер наблюдения, установленных в Мидтауне и Южном Манхэттене. Картинки на экранах стремительно менялись. Компьютер анализировал лица пешеходов, попавших в поле зрения камер, и сравнивал с тремя фотографиями Томаса Болдена. Одновременно он анализировал походку людей и, используя хитроумный алгоритм, сравнивал ее с образцом, взятым с сегодняшней утренней записи, где Болден идет по коридору в банке «Харрингтон Вайс». Походка анализировалась в трех параметрах — точное расстояние между лодыжкой и коленом, коленом и бедром, лодыжкой и бедром. Эти три коэффициента сводились вместе, в результате чего получалось сложное число, такое же уникальное для любого человека, как и отпечатки пальцев.

И это было здорово.

Плохо, однако, было то, что снег, дождь и вообще любая атмосферная влага искажали изображение, и программа становилась неэффективной.

Несмотря на все деньги, что Организация вложила в проект «Цербер», несмотря на все те миллионы человеко-часов, которые лучшие умы нации — да нет же, всего мира! — затратили на создание к нему программного обеспечения, «Цербер» оставался всего лишь компьютером. Он мог собирать информацию, мог охотиться, но у него не было интуиции, и он не умел предугадывать.

Гилфойл снял очки и аккуратно положил их на стол. Дисциплинированность, которая управляла всей его жизнью, окутывала его, как плащ, скрывая раздражение и смягчая ярость. И тем не менее только железное самообладание удержало его от грубого крика. Один лишь Гувер заметил, как нервно задергался уголок его рта.

Ох уж эти компьютеры!

Рамирес по кличке Волк тихо сидел в темном углу своего номера в отеле и точил боевой нож «Кабар». «Полное дерьмо — вот как это называется, — думал он, поворачивая нож лезвием к себе. — Слишком много людей носятся туда-сюда, чтобы сделать одну простую вещь. Ну и что в результате? Никто не спускает свору собак, если это работа для волка».

Волк взглянул на сотовый, который перед этим выложил на стол.

Потом его внимание снова сосредоточилось на ноже. Чтобы лезвие стало таким, как надо, предстояло трудиться еще битый час. Только тогда оно будет острым как бритва — чтобы, войдя в плоть, аккуратно отделить кожу от жирового слоя. Только тогда он сможет спустить с человека шесть шкур, будто разделывает форель, — прямыми ровными полосками, именно так, как ему нравилось. Аккуратность во всем.

Волк не любил, когда от человека оставалось месиво. Заканчивая разборку с плохими парнями, он предпочитал оставлять им на память о проведенном совместно времени настоящее произведение искусства, геометрически безупречно выверенное. Боль пройдет. А вот шрамы останутся навсегда. Своим мастерством Волк гордился.

Он снова посмотрел на телефон.

На этот раз тот зазвонил.

Волк усмехнулся: рано или поздно Гилфойл всегда обращался к нему.

— Да? — сказал он.

— Сможешь его найти?

— Наверное. Но вам придется быть со мной откровенным.

— Какая информация тебе нужна?

— Только одно: что он не должен узнать?

40

Болден прошел мимо входа в штаб-квартиру банка «Харрингтон Вайс». В высокие окна вестибюль хорошо просматривался. В 13:30 народу было немного, но небольшой ручеек все-таки струился и из здания, и внутрь. Тело Вайса уже убрали, офис опечатали, почистили, свидетелей опросили и рапорты составили. Кроме обычных охранников, никаких посторонних полицейских он не увидел.