Клуб пропавших без вести

– Конечно, не бывает, куколка. Ты попала сюда из-за меня. – Желая оградить от новых переживаний, он говорил медленно, тщательно подбирая слова. – Я приехал в Лесное, познакомился с Ирой и Славой, они помогли мне устроиться. Тогда я с трудом держался, даже картину забросил, снова напился… Это была сущая пытка – знать, что ты меня помнишь, но потерять возможность даже видеть тебя, хотя бы издали. Сначала безвылазно сидел в домике, потом стал шататься по округе. И, разумеется, быстро узнал о наших «соседях», обо всех их неблаговидных делах. Мне пригрозили, чтобы бросил вынюхивать, но я отмахнулся: все равно формально меня нет на свете, так чего бояться…

Я чуть не присвистнула от изумления. Выходит, тем «щенком», безрассудно осложнявшим жизнь «злых», был Алик!

Он кивал, подтверждая мои подозрения, и умудрялся изумлять все больше и больше. Во время короткого пробуждения сотовой связи Алик дозвонился до матери и сестры, которые сообщили, что возвращаются на родину. У семьи оставалось единственное жилье – небольшой домик под Москвой, в свое время купленный для грамотного вложения денег. Алик сходил с ума от бессилия: не мог воссоединиться с близкими, не мог быть со мной…

– Чрезвычайные обстоятельства, в которых я оказался, заставили шестеренки в голове работать. Мне не улыбалось до конца дней своих прятаться по лесам этаким призраком, пить с тоски и ждать, когда ты, куколка, все-таки меня забудешь, – горько усмехнулся он. – Вернуться не давал тот мифический «долг», вот я и решил с ним разобраться. Вспомнил, что у моего сводного брата осталась наследница, которой после его смерти наверняка отошло все имущество.

Мать Гения. Сильная строгая женщина, лет двадцать назад посвятившая себя служению Богу и людям. Монахиня, самозабвенно помогавшая хоспису, в котором закончила свои дни безнадежно больная Мила. Мама и сестра пообещали разыскать ее, и Алик снова затаился в Графском лесу. А вскоре по окрестностям разнесся слух: в деревню пожаловали весьма колоритные персонажи – болтливый проныра, козырявший везде корочкой с надписью «Пресса», и чудаковатая, замкнутая, хотя и красивая… м-м-м… девушка легкого поведения.

– Да, кстати, – вскинулся Алик, прерывая рассказ, – что это за история с нимфой? Почему вся округа до сих пор гудит о том, как вы с Костей носились голыми по берегу и бесстыдно обжимались на званом вечере?

Глаза Алика заметали молнии, и мне стоило немалых трудов успокоить клокотавшего от ярости ревнивца. В самом деле, мало ли что придумали местные жители, заскучавшие без телевидения и сотовой связи, – тоже мне, сериал! Но, как оказалось, именно слухи в очередной раз выманили Алика из его тайного прибежища. Настороженный появлением незнакомцев, он решил последить за происходящим вокруг. Заметил, как тот самый проныра шастает по Графскому лесу, а однажды, пробираясь сквозь чащу, наткнулся на… любопытную нимфу.

– Куколка, это какое-то умопомрачение, нам с тобой словно чипы под кожу вживили! На любом расстоянии безошибочно находим друг друга. – Откинув мои волосы, Алик провел пальцами по родинкам под ключицей. – Не представляешь мой шок, когда я увидел тебя в этой глуши! Потом пришел в себя, понял, что ты потерялась, и немножко… направил в нужном направлении. Не мог подойти к тебе, мучился от тоски, но так вдохновился твоим образом, что, вернувшись в домик, бросился к едва начатой картине. Увлекся и забыл обо всем остальном, только вспоминал тебя, нашу жизнь, вылазки на крышу… Но через несколько дней, в разгар моей работы, грянул гром среди ясного неба: оказывается, по Лесному вовсю катается Боров!

Даже сейчас, осознавая, что бояться нечего и некого, я похолодела от ужаса и вцепилась пальцами в руку Алика. Он снова обнял меня, крепко-крепко, и помолчал, давая время успокоиться и морально подготовиться к очередным потрясениям. Которые не заставили себя ждать.

Пока Алик был поглощен картиной, по окрестностям стали колесить крепкие парни на черных машинах. Они цеплялись ко всем и каждому, выспрашивая о «живом мертвеце», который задолжал им космических масштабов сумму. Это встревожило всех обитателей Графского леса, и «добрых», и «злых». Заключив на время шаткое перемирие и объединив усилия, они быстро выяснили, что заявились люди в черном по душу Алика.

Оказывается, произошло это… из-за меня. Собирая информацию об Алике, Боров логично вышел на его девушку. Последил за мной издали, убедился в том, что я считаю своего парня погибшим. А заодно узнал о моей новой работе, куда вскоре и заявился под видом потенциального спонсора.

Глава нашего издательства, переживающего не лучшие времена, увидел в Борове этакого спасителя. Пытаясь привлечь инвестора, издатель разоткровенничался: поведал, что его покойный дядя когда-то был администратором известного в прошлом певца. И вроде бы ничего в этой информации сверхъестественного не было, кроме того, что певец, официально умерший много лет назад, может статься, до сих пор жив. Если это так, он наверняка скрывается в местечке под названием Лесное, где до сих пор живут его родные.