Клуб пропавших без вести

Бросив перекус, он подлетел в тот самый момент, когда я, уронив голову, дала волю горьким слезам. Видимо, сказалось напряжение этого ужасного дня, меня переполнили неприятные воспоминания и, главное, страх за свою жизнь. Борова уже нет на свете, но означает ли это, что отныне мне нечего бояться? Почему он давил на издателя, настаивал, чтобы этим «интервью с покойником» занималась именно я? И кому принадлежит сама идея этого странного задания? Как же я устала от этих вопросов, загадок, суеты, переживаний…

– А ну-ка, Рита, давай успокоимся. Денек выдался непростой, тебе просто нужно отдохнуть. Съешь колбаски, сразу станет легче. – Костя присел передо мной на корточки и сжал мои ладони. – Ой, совсем холодные, да ты замерзла…

Он сбегал в гостиную за пледом, и вскоре я, закутанная, с новой чашкой горячего чая, немного отогрелась и обрела способность связно говорить. Настолько, что смогла более-менее внятно описать Косте нарисованную Живчиком схему, – разумеется, опустив свои догадки по поводу двух сообществ из Графского леса.

– Мне страшно, – призналась я, отмахиваясь от бутерброда, который Костя то и дело участливо подпихивал мне. – Следователь не сказал ничего нового, но, когда все это предстало вот так, из уст чужого человека, четко, систематизированно и логично, я взглянула на ситуацию иначе. Зачем Боров направил меня сюда? Я разговаривала с коллегой, заслуживающей доверия, и она своими ушами слышала, как этот бандюга настаивал на моей кандидатуре. Но мы не были с ним знакомы, хотя мне доводилось видеть его прежде. И это странное задание… Для чего ему и издателю понадобился твой отец?

Я пришла в себя настолько, что смогла пристально, в упор взглянуть Косте в глаза. Но он стойко выдержал мой взгляд, лишь с недоумением пожав плечами. А что ему паниковать, если сразу по возвращении домой он бросился в мансарду, откуда вернулся заметно успокоенным, неумело пряча за спиной опустошенную на две трети бутылку? Призрак наверняка давно спал, пока мы вдвоем никак не могли угомониться после напряженного, явно не задавшегося вечера.

– Рита, – настал мой черед выдерживать испытующий взор, – раз мы все равно пока не собираемся ко сну, расскажи, откуда ты знаешь Ильинского. Догадываюсь, что воспоминания не из приятных, но вдруг вместе додумаемся, что к чему…

Я вздохнула, еще глубже ныряя в плед. Что ж, после тех событий прошел почти год, и у меня наверняка получится вспомнить об этом без лишних эмоций.

– Хорошо… – Я собралась с духом, и Костя, снова усевшись напротив, с любопытством подался вперед. – Весной прошлого года мы с подругой попали в клуб психологической поддержки. Тогда я переживала предательство родственников, чувствовала себя униженной, просто заходилась в бессилии! Мне требовалась помощь, чтобы не спятить от ужасных эмоций, и только в этом заведении я нашла понимание. Так мне, наивной, тогда казалось. Но я и сама не заметила, как от взаимной поддержки мы скатились до мести. Гений… то есть руководитель клуба – мы его так в шутку прозвали – оказался отъявленным психопатом, с нашей невольной помощью он лишь издевался над людьми, получая от этого изощренное удовольствие, а иногда и неплохие деньги. До тебя наверняка долетали отголоски этой истории из криминальной хроники, скандал был громким!

Костя лишь отрицательно покачал головой. А я сама удивилась тому, как спокойно – и даже с оттенком легкой ностальгии – вспоминаю первые месяцы занятий в клубе. Робкие надежды, приятное общение с единомышленниками, флирт с Гением, явная симпатия со стороны Алика… Помнится, тогда я, измученная переживаниями, предчувствовала наступление нового, яркого и многообещающего, этапа в жизни. Если бы я тогда знала, что этот период окажется таким коротким!

– Об Ильинском мы услышали от одного из участников клуба. – Я не без труда вернулась из мира радужных грез в реальность. – Боров не зря занимался организацией спортивных мероприятий, эта тема увлекала его всерьез. Какое-то время назад он даже слыл ярым болельщиком, заводилой в компании любителей трансляций под кружечку пива. Под его руководством и затравили нашего соратника по клубу, парня, который писал весьма неплохие статьи о боксе. Возможно, это прозвучит громко, но чуть не сломали человеку жизнь, заставив на время отказаться от любимого дела. Преследовали в соцсетях, всячески издевались, оскорбляли – всего и не упомнишь. И, главное, без всякой на то причины! Из желания поразвлечься, от безнаказанности, а то и зависти…

– Очень похоже на портрет, который нарисовал мне приятель, – кивнул Костя. – Казалось бы, набил карманы, живи себе припеваючи, стриги купоны. Ан нет, просто зарабатывать неинтересно, ему подавай почтение, а то и преклонение! И хлебом не корми, дай кого-нибудь унизить. Подозреваю, не зря он опоздал сегодня на вечер, заставил ждать других гостей. Наверняка хотел подчеркнуть свою значимость.

Настал мой черед согласно кивать.