Клуб Ракалий

— Да ладно тебе. Негритос, черномазый. — И, поскольку провокация не удалась, Калпеппер добавил: — Дерьмовая, кстати, книжка-то. Не понимаю, зачем нам ее вообще было читать. Не верю я в ней ни единому слову. Сплошная пропаганда.

— Ни ты, ни мнения твои никому не интересны, — отрезал Андертон, и в подтверждение сказанного вся троица отвернулась от Калпеппера и стеснилась еще плотнее.

Разговор, как обычно, перешел на музыку. Андертон, в последнее время тративший все карманные деньги на пластинки, только что купил пластинку «На мели» группы «Рокси Мьюзик». И пытался теперь навязать ее Чейзу, уверяя, что любимые Филипом альбомы задрипанного «Генезиса» и в подметки ей не годятся. Бенжамен слушал их вполуха. Обе группы оставляли его равнодушным, как и кассета Эрика Клэптона, которую родители подарили ему на день рождения. Рок-музыку он перерос, нужно искать что-то другое… А кроме того, на автобусной остановке на той стороне улицы происходило нечто, весьма и весьма отвлекавшее его внимание. Теперь Гардинг, похоже, разговаривал — невероятно, но факт: действительно разговаривал — с Сисили Бойд, стройной богиней, возглавлявшей младшую группу Театрального общества женской школы. Ну что же это такое, в самом-то деле? О ее неприступности ходят легенды, и вот, пожалуйста: стоит, округлив глаза, приоткрыв рот, и слушает Гардинга, в красках описывающего ключевые исторические моменты учиненного им безобразия. А через минуту изумленный и зачарованный Бен увидел нечто и вовсе непостижимое — она лизнула палец и провела им по щеке Гардинга, пытаясь стереть чернильный след.

— Вы только гляньте, — сказал Бен, подтолкнув друзей локтями.

Музыкальные препирательства были мигом забыты.

— Черт подери…

— О дьявол…

Даже Андертон, обладавший более доскональными, нежели у прочих, познаниями о сексе, лишился слов, глядя, как Гардинг с небрежностью срывает именно этот куш. Что им оставалось делать? Только таращиться в изумлении — вплоть до появления 62-го автобуса, на второй ярус которого они, без конца оглядываясь в мечтательной тоске, и взобрались.

— Да уж, наглости ему не занимать, — высказался Чейз, когда автобус пришел в раскачливое движение и наполнился гомоном школьной болтовни. — Идея-то была его. И что теперь: нам намылили шею, а ему досталась вся слава?

— Да и идея-то дерьмовая, — отозвался Андертон. — Я это с самого начала говорил. Вот никогда вы меня, люди, не слушаете. Есть только один человек, которому разрешили бы сыграть эту роль, — Ричардс.

— Он же не из нашего класса.

— Вот именно. Потому нам и не стоило в это ввязываться.

Ричардс был единственным среди их одногодков чернокожим учеником — собственно, единственным на всю школу. Высокий, мускулистый, немного меланхоличный афро-караиб, он жил в пригороде Хэндсуорта и в «Кинг-Уильямс» был новичком, поступившим прямо в старший третий «Д». Кстати сказать, Ричардсом его один только Андертон и называл. Прочие девяносто пять однокашников Ричардса предпочитали прозвище «Дядя Том».

— Мы столько времени угробили на репетиции, — пожаловался Чейз, — а он нам даже показать ничего не дал.

— Такова жизнь.

Автобус протиснулся сквозь поток машин, идущих по Селли-Оук, и покатил по более свободной и зеленой Бристоль-роуд-Саут. Первой, как раз перед Нортфилдом, была остановка Чейза, и когда он поднялся, чтобы сойти с автобуса, случилось нечто странное. Сидевшая за ними девочка — все они видели ее прежде несчетное множество раз и, однако же, едва замечали — стала спускаться за Чейзом по лестнице, но перед тем, как выйти, метнула взгляд, направленный, тут сомневаться не приходилось, на Бенжамена. Красноречивый такой взгляд, посланный искоса, украдкой, но и не сказать чтобы скользнувший по нему мимолетом. Глаза девочки, выглядывавшие из-под непослушной темной челки, задержались на Бенжамене секунды на две-три, словно оценивая его, а затем полные губы ее сложились в очевидный намек на улыбку. Спустя пару лет Бенжамен назвал бы эту улыбку кокетливой. Сейчас же она просто ошеломила его, вызвав буйный всплеск самых разноречивых чувств, от которых он буквально прирос к месту. Прежде чем Бенжамен успел хоть как-то ответить на взгляд девочки, она исчезла.

— Кто это? — спросил он.

— Ее фамилия Ньюман, что-то в этом роде. Клэр Ньюман, по-моему. А что, понравилась?

Бенжамен не ответил. Он лишь с любопытством смотрел в окно, наблюдая, как Чейз плетется за девочкой по Сент-Лоуренс-роуд. Выступал Чейз с неестественной неторопливостью, — быть может, потому, что стеснялся девочку обогнать. Трудно было вообразить в этот миг, что наступит время, когда они подружатся и даже станут — ненадолго и неудачно — мужем и женой.

Девочку и вправду звали Клэр Ньюман, а еще у нее имелась старшая сестра, Мириам, работавшая машинисткой на фабрике компании «Бритиш Лейланд» в Лонгбридже.