Срединная Англия

Джонатан Коу Срединная Англия

Jonathan Coe

Middle England

Copyright © 2018 by Jonathan Coe

All rights reserved

Все права защищены. Любое воспроизведение, полное или частичное, в том числе на интернет-ресурсах, а также запись в электронной форме для частного или публичного использования возможны только с разрешения владельца авторских прав.

Книга издана с любезного согласия автора и при содействии литературного агентства PEAKE ASSOCIATES

Перевод этой книги выполнен с учетом переводческих решений, принятых в изданиях романов Джонатана Коу «Клуб Ракалий» (М.: Фантом Пресс, 2008, пер. Сергея Ильина) и «Круг замкнулся» (М.: Фантом Пресс, 2009, пер. Елены Полецкой).

© Шаши Мартынова, перевод, 2018

© Андрей Бондаренко, оформление, 2018

© «Фантом Пресс», издание, 2019

* * *

Дженин, Матильде и Мэделин

Веселая Англия

В последние десятилетия века «британское» как самоопределение предполагает нечто новое… Оно теперь вмещает в себя новоприбывших из-за рубежа и людей вроде меня, которым эта вместительность и рыхлость видится притягательной. Возник гражданский национализм, что двигался вперед, мягко петляя, словно древняя река, чья опасная мощь иссякла гораздо выше по течению.

Иэн Джек[1]

, «Гардиан», 22 октября 2016 года

1

Апрель 2010-го

Похороны завершились. Поминки начали выдыхаться. Бенджамин решил, что пора уходить.

— Пап? — проговорил он. — Поеду-ка я.

— Хорошо, — отозвался Колин. — Я с тобой.

Они направились к двери и ухитрились сбежать безо всяких прощаний. На деревенской улице было безлюдно, тихо на позднем солнце.

— Нельзя вот так уходить, — сказал Бенджамин, обернувшись и с сомнением глянув на паб.

— Почему? Я поговорил со всеми, с кем хотел. Давай, веди к машине.

Бенджамин позволил отцу взять себя за предплечье. Так отец крепче держался на ногах. С невыразимой медлительностью они зашаркали по улице к стоянке при пабе.

— Не хочу домой, — сказал Колин. — Не могу все это без нее. Вези меня к себе.

— Конечно, — проговорил Бенджамин, хотя сердце у него ёкнуло. Грёза, какую он себе обещал, — одиночество, созерцание, стакан холодного сидра за старым кованым столом, бормотание реки, бурлившей своим вечным путем, — исчезла, вихрем умчала в вечернее небо. Да и пусть. Сегодня у него долг перед отцом. — На ночь останешься?

— Да, останусь, — ответил Колин, но «спасибо» не сказал. Последнее время благодарил он редко.

* * *

Машин было много, и к Бенджамину домой они добирались почти полтора часа. Ехали через самую сердцевину Средней Англии, более-менее вдоль реки Северн, мимо городков Бриджнорт, Эвли, Куотт, Мач-Уэнлок и Крессидж, спокойная незапоминающаяся поездка, где знаки препинания — лишь автозаправки, пабы и садоводческие магазины, а коричневые указатели на достопримечательности манят скучающих путников к более удаленным искушениям — к заповедникам дикой природы, домам Национального треста[2] и дендрариям. Въезд в любой населенный пункт отмечался не только табличкой с названием, но и мерцающим напоминанием скорости, с которой Бенджамин ехал, и советом ее сбавить.

— Кошмар какой-то — эти ловушки для лихачей, согласен? — сказал Колин. — Мерзавцам только дай снять с тебя денег, на каждом шагу.

— По-моему, эти штуки все же предотвращают аварии, — сказал Бенджамин.

Отец скептически хмыкнул.

Бенджамин включил приемник, настроенный, как обычно, на «Радио Три». Повезло: медленная часть фортепианного трио Форе[3]. Меланхолический, непритязательный силуэт мелодии не только показался уместным аккомпанементом воспоминаниям о матери, какими полнились сегодня его мысли (и, предположительно, мысли Колина), но и словно бы повторял в звуке мягкие изгибы дороги и даже приглушенную зелень пейзажа, в котором музыка вела их. То, что она была узнаваемо французской, не имело значения: ощущалась общность, единый дух. Бенджамину в такой музыке было совершенно как дома.

— Уверни этот тарарам, а? — сказал Колин. — Новости, что ли, нельзя послушать?