Клуб Ракалий

Нужна подружка, возраст любой, но ростом в 4 фута 10 дюймов или ниже, отвечаю на все письма.

— Готово.

Бенжамен захлопнул тетрадь и устроил целое представление, укладывая карандаши и книги в небольшой кейс, с которым неизменно ходил в школу. Учебник по физике начал разваливаться, и Бенжамен обернул его куском обоев, которыми отец два года назад оклеил гостиную. На обложке «Английской литературы» он нарисовал большую карикатурную ногу вроде той, что появляется под конец вступительных титров «Монти Пайтон».

— На этот вечер все. — Он подошел к сестре, занявшей почти всю кушетку. — Дай-ка сюда.

Бенжамена всегда злило, что Лоис успевает прочесть «Звуки» раньше него. Похоже, он считал, что это дает ей привилегированный доступ к сверхсекретной информации. На деле же страницы новостей, которые он с такой алчностью поглощал, нисколько ее не интересовали. Большинства заголовков она и вовсе не понимала. «Бифхарт — здесь в мае». «Ожидается новый альбом Хип». «Очередной раскол в Фанни».

— Что такое «Чумовой»? — спросила она, вручая ему журнал.

Бенжамен саркастически усмехнулся и ткнул пальцем в их девятилетнего брата, с миной насмешливого презрения просматривавшего «Дейли мейл».

— А вот он, полюбуйся.

— Да нет, это я знаю. А вот «Чумовой», с заглавной буквы. По-моему, это какой-то особый термин.

Бенжамен не ответил — и при этом непонятным образом ухитрился создать у сестры впечатление, будто ответ ему хорошо известен, однако он, по каким-то имеющимся у него туманным причинам, предпочитает им не делиться. Все вокруг склонны были относиться к нему как к знающему, хорошо информированному юноше, несмотря даже на то, что свидетельства обратного просто-напросто лезли в глаза. Что-то, должно быть, присутствовало в его облике… не поддающаяся определению уверенность в себе, которую так легко принять за раннюю искушенность.

— Мать, — спросил Пол, когда та принесла ему пенистое питье, — зачем мы выписываем эту газету?

Шейла смерила его сердитым, полным невнятной обиды взглядом. Она уже много раз просила, чтобы он называл ее не «матерью», а «мамой».

— Без особых причин, — ответила она. — А почему нам ее не выписывать?

— Потому, — ответил, перелистывая страницы, Пол, — что ее переполняют бредовые банальности.

Бен с Лоис не удержались от смеха.

— А я-то думала, «банальность» — это такая австралийская зверушка, — сказала Лоис.

— Банальность малая, пятнистая, — добавил Бенжамен и замычал-заклекотал, изображая мифическое животное.

— Возьми хоть передовицу, — невозмутимо продолжал Пол. — «Это та самая торжественная пышность, посредством которой Британия с таким успехом привлекает к себе наши сердца. Ничто не способно столь возвысить наш дух, как королевское бракосочетание».

— И что? — спросила Шейла, размешивая в чае сахар. — Я вовсе не обязана соглашаться со всем, что там читаю.

— «Когда принцесса Анна и Марк Филлипс вышли из Аббатства, на лицах их появилась медленная, расплывавшаяся все шире улыбка людей доподлинно счастливых». Пожалуйста, дайте мне кто-нибудь гигиенический пакет, меня сейчас вырвет! «Молитвенник, быть может, и существует уже три сотни лет, однако обетования его остаются такими же ясными, как вчерашний солнечный свет». Ну и тошнотина! «Владеть и сохранять, в радостях и в горе…»

— Ладно, хватит с нас ваших высказываний, мистер Всезнайка. — Дрожи в голосе Шейлы было достаточно, чтобы выдать, пусть и на секунду, непонятный страх, который научился внушать ей младший сын. — Допивай и переодевайся в пижаму.

Последовали новые препирательства, в которые и Бенжамен вставлял визгливые фразочки, однако Лоис уже ни во что не вслушивалась. Звук этих голосов был вовсе не тем, во что ей хотелось сейчас погрузиться. Она предоставила домашних самим себе и ушла в свою комнату, где можно было вновь потонуть в излюбленном мире романтических грез, в царстве бесконечных красок и возможностей. Что касается последнего номера «Звуков», она нашла в нем что искала и больше в журнале не нуждалась. Ей не нужно было даже спускаться чуть погодя в гостиную и еще раз заглядывать в журнал, поскольку номер почтового ящика запоминался легко (247 — длина волны Радио-1), а объявление, ею отмеченное, отличалось совершенной, волшебной простотой. Быть может, потому Лоис и поняла, что предназначается оно ей, и только ей одной.

Волосатик ищет цыпочку. Вблизи Бирмингема.

2

Тем временем отец Лоис, Колин, сидел в пабе «Конские подковы на Королевской Пустоши». Его начальник, Джек Форест, отошел к бару за тремя пинтами «Брю XI», оставив Колина вести запинающуюся беседу с Биллом Андертоном, профсоюзным организатором лонгбриджского цеха антикоррозийных покрытий. Четвертый член компании, Робин Слейтер, так пока и не появился. Когда Джек вернулся от бара, Колин ощутил большое облегчение.

«Будем здоровы», — произнесли, поднимая кружки, Колин, Билл и Джек. Разом отпив по глотку, они испустили коллективный вздох и стерли с губ пену. Наступило молчание.