Клуб речников

Так продолжалось не менее четверти часа, затем вдруг повеяло чистым прохладным воздухом, и процессия вышла на открытую местность. Глебу хватило ума тут же забраться в стену тоннеля, находящегося позади.

Был закат… И хотя через преграду смотреть было сложно, но парень увидел, что впереди раскинулась широкая спокойная река, которая чуть поодаль сливалась еще с одной рекой в единую реку. На берегу ее возвышался холм, на котором раскинулось какое-то поселение. В его центре располагалась высокая деревянная церковь с пристройками, вокруг которой ярусами шли дома. Наверху, очевидно, находились дома знати, поскольку отличались они большими размерами, а также вычурными резными фасадами. Чуть ниже дома были попроще, а внизу стояли и не дома вовсе, а избушки. Журналист не смог разглядеть точное количество дворов, но поселение было немаленьким. Более того, что-то подсказывало Глебу, что оно продолжается и по другую сторону холма. Поэтому парень окрестил его «городом». Снизу холм был обнесен высоким деревянным забором, в котором просматривались массивные ворота. Вдоль воды тоже стоял частокол. На улицах города можно было разглядеть снующих туда-сюда людей, а на зеленых полянах недалеко от забора паслись стада коров, овец и лошадей. В реку спускалось несколько деревянных причалов, к которым были привязаны большие и маленькие лодки. А в песчаный берег были воткнуты деревянные штыри, на которых сушились сети…

Старцы остановились и опустили тело Глеба на землю. Затем один из них обратился, вероятно, к главному:

– Яр, идемо камо невесте?! (Яр, куда идем неизвестно?!)

На что тот ответил:

– О том Бог вие! Се бонь виедете оуме, а поцоииисте се бо те умиемо. Се бо таина влика есе! (О том Бог знает! Всего не поймете умом, но почувствуйте и понять сумеете. Это великая тайна!)

«Мать вашу! – подумал журналист. – Что за абракадабра такая?! Китайский отдыхает!»

Тем временем колдуны продолжили разговор:

– Бонде блгслвен, Яр! – сказал первый старик. (Будь благословен, Яр!)

Но другой вдруг добавил:

– Аще боте сен орцено есе иакожде Яр одерзе таиноу бо огневои блаце изоидеть од змие щиудень! (А еще могут сказать, что Яр скрывает тайну, что огненное сверканье изошло от змея-чуда!)

– Инодь иакожь коиии неудърже сва есьтва до разъ а рце безоумьна (Иной, кто не удержит своего естества, хоть раз, да скажет безумное), – ответил Яр.

«Что за хрень! – ужаснулся Глеб, не понимая ни слова. – Вот уж удружили, предки! Пожалуй, тут и с переводчиком не разберешься! Что же делать?»

Он запаниковал, но спустя несколько минут вспомнил напутствие деда Матвея о том, что нужно «включить генетическую память».

– Знать бы еще, как это сделать, – пробубнил парень.

Он расслабился и представил, как легко и свободно понимает речь длиннобородых колдунов. Однако на самом деле ничего подобного не произошло, и журналист даже не догадывался, о чем идет разговор.

– Где же ты, чертова память! – тихонько выругался он. – Куда спряталась?

И тут ему в голову вдруг пришла мысль, что раз память «генетическая», то она и должна находиться в генах, а именно в физическом теле, где-нибудь в позвоночнике!

– Ёшкин кот! – ахнул журналист. – Это что ж получается. Раз мой позвоночник валяется вон там на земле, то и память при нем осталась?

И он тут же принялся себя успокаивать:

– Нет! Не может быть. Память – штука нематериальная, значит и должна в душе находиться. А душа как раз при мне! Ко всему, в моем теле сейчас огненный тип пристроился, значит, в моем позвоночнике на данный момент его генная память.

Немного успокоенный таким сумбурным объяснением, Глеб навострил уши и постарался уловить смысл того, о чем говорили колдуны.

Но как раз в это время те перестали разговаривать, подхватили тело Глеба и отправились к поселению, виднеющемуся впереди.

– Мамочки, – запричитал парень. – Куда ж они меня тащат! Мне же нельзя за ними по открытой местности передвигаться, заметят…

Старики поравнялись с табуном лошадей, и один из колдунов привел лошадь. Затем они перекинули тело Глеба через ее спину и повели животное за собой.

– Вот ведь ослы! – возмутился журналист. – Обращаются со мной как с мешком картошки. Не дай бог еще сломают что-нибудь или головой ударят. Тогда и в тело можно будет не возвращаться – дурачком становиться неохота!

Между тем колдуны неожиданно свернули и пошли вдоль забора в обход поселения.

– Это радует, – приободрился Глеб. – А то в городе слишком много лишних свидетелей.