Клуб «Ритц»

Тогда я не считал их за людей: мне было плевать, кто они и почему стали проститутками. Единственное, по какому критерию я их оценивал – это то, как они могут делать минет. К шестнадцати годам у меня было столько женщин, сколько мало кто имеет за всю жизнь. Но это была грязь. Жаль, что осознание этого пришло слишком поздно. Тогда же мне хотелось идти дальше. Знаешь, с каким литературным героем я себя ассоциировал? С Дорианом Греем. Я так же, как и он, погружался в пучину разврата, ездил по Европе, посещая бордели и различные секс-общества, свинг-клубы. В одном из городов Чехии, в Брно, я попал в театр, где ставились спектакли на сексуальные темы. После все, кто хотел, могли заняться сексом либо друг с другом, либо с актерами. Вход стоил приличных денег, но я посетил все спектакли, которые там шли.

Когда я возвращался, то всегда делился впечатлениями с отцом. Я уже говорил, он стал пропадать днем на работе, а вечером, заходя домой, спрашивал: «Какую посоветуешь?». Господи, если бы мне кто-то сказал, что такое существует, я бы никогда не поверил. Но я сам участвовал в этом. После того, как я рассказал ему про этот театр, у него впервые после смерти мамы вспыхнули глаза, и он сказал: «Мы должны сделать что-то подобное». Тот день по праву можно назвать днем создания клуба «Ритц».

29

– Так клуб основал твой отец? – кричу я в порыве чувств, чуть не вскакивая на ноги.

– Да, вместе со мной.

– И он позволил своей дочери делать все это?

– Не торопись. Если уж взялся слушать, не перебивай. Поверь, мне очень непросто это рассказывать… Тогда эта идея мне пришлась по вкусу. Господи! Я считал себя на голову выше остальных. Одноклассники мне казались глупыми маленькими детьми, играющими в солдатиков. А фразы типа «Я ищу одну любовь на всю жизнь» – ничтожными. Как-то я пригласил к себе друзей, точнее, приятелей. Друзей у меня не было. Угощал дорогим виски, потом привел девушек. Половина парней отказались от их услуг. Я посчитал их неудачниками и слабаками, и долго еще потом опускал их при всех. Я был скотом.

Но не об этом речь. Мы с отцом стали создавать театр. Он нанял менеджера, который должен был вместе со мной организовывать этот срам. Сам он не мог уделять много времени новому хобби, но каждый день требовал отчета. Мы начали с того, что нашли сценариста-постановщика. Борис Фадеев. Замечательный и талантливый был человек, но потом его погубил клуб. Он написал три сценария. Сейчас я понимаю, что это были по-настоящему хорошие постановки. Они были не столь откровенны по сравнению с тем, что я видел в Чехии, зато намного глубже и проникновеннее. Мне не понравилось. Я попросил переделать сценарии, добавив туда оргии и различные извращения. Отец был на моей стороне. Фадеев был вынужден уступить. Обновленная версия сценариев шокировала и меня, и, особенно, менеджера Анатолия Сухорукина. Он не вмешивался в творческий процесс, занимался лишь организаторской деятельностью. На первой репетиции я понял, что он не ожидал, что все будет настолько серьезно. А я был в восторге. Чехия и рядом не стояла. Фадеев специально добавил побольше реально жестких сцен, чтобы отомстить мне и отцу за наше поверхностное видение искусства – в надежде, что проект в итоге провалится, и мы попросим вернуть первоначальные постановки.

Актеров Фадеев подбирал тоже сам. Однако я поставил ему условие: если мне кто-то не понравится, он играть не будет. Я был корольком в этом царстве разврата. Несовершеннолетним извращенцем. Ни одна девушка в нашем театре не могла мне отказать. Хм. Я устраивал им кастинг. И они делали все, что я им говорил! Все наши актрисы и актеры получали очень большие деньги. Ты и представить не можешь, сколько они зарабатывают. Вряд ли девушка, даже работая элитной проституткой, сможет столько получать. Поэтому они терпели абсолютно все, что я с ними делал.

Конечно, не все. Кто-то уходил, но желающих было больше, чем нужно. Мне особенно нравились еще неиспорченные девушки. Я получал удовольствие, смотря на их терзания. Смотреть, как они стесняются в первый раз. Потом заставлять идти их дальше и дальше, наблюдать, как рушатся их принципы. Уже через месяц они становились совершенно другими людьми.