Клуб трех демонов. Жезл Мерлина

– Поступила информация, – на этом месте голос на мгновенье замялся, – что обнаружен Перстень артефактов. Это такой старый артефакт, который кто-то когда-то создал для того, чтобы искать артефакты. Как ты понимаешь, это козырь в нашей работе, и мы не могли его упустить. И мы не упустили.

– Хорошо, пока все складно. Так что вы сделали не так и в чем вы не правы? – уточнил Маг, действительно не понимая вины демонов.

– Обстоятельства, при которых мы его получили, – уточнил голос Пирина.

– Да-да, – подтвердил Фоель, – обстоятельства. Когда мы были на месте, один из членов конкурирующей команды тоже был там. Но мы оказались ловчее и забрали артефакт.

– Ловчее? – уточнил Маг, понимая, что демоны, как всегда, пытаются играть словами и фактами.

– Ловчее или сильнее, какая теперь разница? – уныло произнес Мурин.

– Другими словами, вы отняли его у конкурента?

– Не совсем, – уточнил Фоель, – технически он был без сознания, и мы просто забрали его. Так что не отняли, а забрали то, что выпало из рук. Ну, или плохо там лежало. Или плохо контролировалось.

– Понятно, – кивнул Маг, – переводя с вашего языка на язык реальности, вы подслушали, где хранится перстень, но не успели туда – конкурент уже был на месте. Тогда вы его оглушили и забрали перстень. А теперь хотите уйти от ответственности. Я ничего не упустил?

Из угла донеслись голоса, и Фоель сказал:

– Можно сказать и так. – Затем добавил: – Но когда ты так говоришь, все выглядит очень резко.

– Тогда давайте, предстаньте перед Судьей, и он решит, что было резко и насколько все так или иначе, – предложил Маг.

– Давайте не будем искушать судьбу, – миролюбиво сказал Фоель, – неизвестно, как наши конкуренты представили всю ситуацию. Может быть, так, а может, и иначе. Все неоднозначно и все слишком рискованно.

– Я хочу перстень! – резко сказал Маг, протягивая руку, – если и влезать в ваши дела, то по крайней мере знать, ради чего.

Из угла раздалось шуршание, и затем все стихло.

– Я обязался спасти вас – спрятать. Я это сделал. Но я не обязался спасать ваш перстень. Так что выбор у вас небольшой – либо отдаете перстень мне, либо он остается у вас. Но как там дальше ситуация развернется, и насколько хорошо моя мантия может прятать артефакт, узнаем по факту.

Из угла появилась когтистая рука, в которой лежал блестящий предмет золотого цвета. Это было кольцо-печатка, но на месте, где обычно располагалась печать владельца, находилась полированная пластина без каких-либо узоров и орнамента.

Маг взял перстень и примерил его на руку – он идеально сел на указательный палец правой руки.

– Вот теперь можно продолжить спасение демонов без каких-либо обременений. – И еще раз взглянув на кольцо, добавил: – Потом расскажете, как им пользоваться.

И только он успел завершить предложение, как воздух в комнате вновь начал менять свои свойства, как будто готовился стать из воздуха чем-то другим.

– Не квартира, а проходной двор, – подумал Маг, собирая силы и подавляя волнение. Встреча, которая ему предстояла, не обещала ничего хорошего. Но он был предупрежден, а значит, не то что бы вооружен, но, по крайней мере, не безоружен.

В нарастающем гуле, предвещавшем трансформацию реальности, Маг услышал голос Фоеля:

– Во что бы то ни стало, не ври ему! Он ВИДИТ правду.

«Видит правду, – крутилось в голове у Мага, – ох, веселые времена наступили».

Затем посмотрел на неподвижное тело клиентки и повеселел – лучше с демонами и весельем, чем тратить свое время на убеждение непонятно кого непонятно в чем.

Тем временем колебания воздуха застыли, но в комнате так никто и не появился. Возникло лишь ощущение присутствия, на которое откликнулся Маг. Он мысленно подался к нему, и в этот момент прозвучал гулкий голос:

– Я могу проявиться?

– Ты уже здесь! – резко ответил Маг.

– Формально здесь только мое внимание. Могу я проявиться?

– Кто ты и что тебе нужно?

Возникла пауза. Воздух «думал».

«Сегодня никто не хочет общаться со мной воочию, – подумал про себя Маг, ожидая развития ситуации, – демоны общаются из пустоты, этот тоже не спешит появляться. Даже клиентка предпочла беспамятство общению». Но вслух добавил:

– Проявляйся! Но учти, я тебе не звал!

Воздух начал обретать определенность, как будто невидимый художник аккуратными штрихами наносил на холст очертания будущего творения. Набросок, который быстро трансформировался в готовую картину, принадлежал высокой худой фигуре, буквально сотканной их всех видов серебряно-серых оттенков. Он был реален настолько же, насколько и нереален. Он как бы одновременно появлялся и исчезал, сохраняя эффект присутствия. Казалось, невидимый художник еще не решил, стоит ли сохранить этот образ или что-то в нем исправить.

Но не это было удивительно. В облике этой фигуры было нечто двойственное. Нечто, что пугало и завораживало одновременно. Как будто перед тобой стоял ангел, источающий благодать, и демон, пугающий своим страшным могуществом. И лицо, лик, облик – прекрасного юноши, переходящий в злобного козлоподобного существа. Какофония образов, в которой сознание отказывалось работать рационально.