Клуб высотой в милю

Я ничего не отвечаю. У меня нет межгалактического протокола. Их ведут только те, кто нанимается на работу в штат сотрудников Альянса Кроэмалс. Именно он контролирует эту часть Вселенной. А вот я не имею к ним никакого отношения. Я член подпольного повстанческого движения. И сражаюсь, защищая мирных жителей — как людей, так и инопланетян — от наглых захватчиков Кроэмалс. Я делаю все, чтобы эти рвущиеся к власти чуваки не стали главными.

Зная, на чьей стороне Йолкадия, я прекрасно понимаю, в какой опасности нахожусь. Любой боец сопротивления априори становится их врагом. И если йолкадийцы узнают об этом, то вряд ли устроят мне радостные проводы с полными баками топлива. Они тут же убьют меня. Или же выбросят в открытый космос медленно умирать в одиночестве.

Даже не знаю, что хуже.

А вот у Скорвана, в любом случае, будут большие неприятности. За попытку защитить меня его, безусловно, сурово накажут. Как же мне хочется, чтобы мы спасли друг друга и самих себя. Но, похоже, мы влипли основательно. Йолкадийские солдаты настолько превосходят нас численностью, что это уже не смешно.

Я смотрю, как Скорвана вытаскивают из грузового отсека, хотя он продолжает кричать и сопротивляться. Его удерживают одиннадцать вояк, но ему несколько раз удается почти вырваться. Скорее всего, нас обоих запрут в карцере. Но в нашем случае это можно считать везением.

Вот если бы нас поместили в одну камеру… Это стало бы неплохой компенсацией за все тяготы и невзгоды этого дерьмового дня. Да, черт возьми! Я могла бы выдержать — куда ж деваться — незначительную близость с сексуальным семифутовым красавчиком. Но не стоит тешить себя напрасными надеждами, этого никогда не случится. Эти балбесы будут держать нас как можно дальше друг от друга.

И тут до меня доходит, что следующим их шагом станет обыск моего корабля. И в первую очередь они, скорее всего, проверят мои летные записи. Я не могу подвергнуть опасности своих друзей-подпольщиков.

— Лола, отключи питание! — кричу я по-английски.

Не хватало еще, чтобы мой сверхдружелюбный бортовой компьютер выдал союзникам Кроэмалс информацию о повстанцах.

— Хорошо, что мне это по силам, — отвечает Лола.

Раздается сигнал, и все огни на моем корабле гаснут. Да благословит Господь Лолу! Эта умница сначала убедилась, что не сможет ответить ни на одну голосовую команду, пока я лично не активизирую ее интерфейс.

Последнее, что я вижу перед тем, как меня вытаскивают из отсека, — это раздраженный йолкадианец, в сердцах пинающий борт моего корабля. Видимо, его разозлило, что Лола не ответила на его запрос о маршруте моих передвижений.

Ты опоздал, придурок!

Меня тащат по коридору, а я не оставляю надежды, что еще увижу свой кораблик. А если это не так, то я буду безумно скучать по нашей с Лолой дружеской болтовне.

Глава 4

Калия

Я буду очень скучать по Лоле.

Понимаю, если бы речь шла о живом существе, то это звучало бы намного трагичнее. Лола не настоящий человек. Она всего лишь бортовой компьютер. Но хочу заметить, она преданная, очень забавная и всегда рядом, когда я в ней нуждаюсь. А что еще требуется от настоящего друга?

А Скорван? О, Скорван…

Если быть с собой до конца честной, то я разочарована, что не успела узнать его до того, как нас разлучили. Он первый инопланетянин, с которым я почувствовала незримую связь. И тех нескольких минут, что у нас были, явно недостаточно.

Я морщусь при мысли, что в йолкадийской тюрьме у меня, по всей видимости, будет предостаточно времени для воспоминаний. Или когда меня вышвырнут в космос, и я буду парить там до тех пор, пока не кончится кислород.

Замечательно.

Охранник, втолкнув меня в похожий на шкаф ящик с тремя серебристыми стенками, активирует силовое поле там, где должна быть дверь. Воспользовавшись моей растерянностью, он срывает с моего запястья «виксер».

— Эй, — слабо протестую я.

— Не пытайся покинуть эту камеру, — с презрением говорит он. — Сейчас я продемонстрирую, что с тобой случится, если ты все же рискнешь попробовать, — и бросает мой бесценный гаджет в силовое поле. В то же мгновение мой «виксер», словно растворившись в воздухе, бесследно исчезает.

С моих губ слетает болезненный стон.

— О чувак. Только не мой «виксер».

Не удостоив меня даже взглядом, охранник отключает силовое поле — ровно настолько, чтобы покинуть камеру, — а затем вновь активирует его. Я слышу, как его шаги удаляются все дальше и дальше, а я остаюсь совсем одна в блестящем «шкафу» из алюминиевой фольги.

— Используй это время для спокойных размышлений, человек, — раздается из коридора грубый голос. — Воспользуйся этой возможностью, — и он тоже затихает.

Спокойно поразмышлять, серьезно?

Мне кажется, именно это умение я довела до совершенства. Почти весь прошлый год я провела в космосе совершенно одна. Все это время моим единственным собеседником была Лола, а молчаливые раздумья — основным занятием. Неужели эти болваны так и не поняли, что перед ними профессионал? Как насчет того, чтобы просто отпустить меня, раз уж во внутренних монологах я и так достаточно преуспела?