Клубничное убийство

Я хочу участвовать в поимке убийцы, неужели вы не понимаете? Способствовать торжеству справедливости. Я любил Иру, и разоблачить ее убийцу для меня — вопрос чести. Но обращаться с преступниками я не умею, поэтому готов быть вашим… этим… подмастерьем. Я согласен делать, что угодно — следить за подозреваемыми, сидеть в засаде…

— «В „Мерседесе“?», — хотела спросить Майя, но вовремя прикусила язык. Она была уверена, что Сильвестр сейчас вежливо объяснит, почему это невозможно. Или невежливо — иногда на него находило, и он становился такой язвой, что только держись. Однако босс поразил ее в самое сердце, когда сказал:

— По рукам.

Неужели он в самом деле считает, что этот тип обладает какой‑то важной информацией? Если даже он так считал, Калевуха быстро расставил все по своим местам.

— По рукам, — согласился он. — А история моя такая. Пятнадцать лет назад я работал в парикмахерской. Женским мастером, — искренне похвалился он. Стало ясно, что миллионер не стесняется своего трудового прошлого. — Ирина была моей постоянной клиенткой. Ну… И так получилось, что у меня возникло к ней романтическое чувство.

Он сделал горестное лицо и втянул в себя сразу половину чашки чаю, которую подала ему Майя. Чай он пил без сахара, чем должен был заслужить уважение хозяина дома.

— Ирина была со мной мила, — продолжал Калевуха, — и однажды мне даже показалось, будто в ней разгорается ответное чувство. На новый год она подарила мне зажигалку…

— Зеленую?!

Вопрос выскочил из Майи сам собой, и язык прикусить она не успела.

— Вы и это знаете? — искренне удивился визитер. — Восхищаюсь вашими талантами. Да, зеленую. Очень дорогую, знаете ли. А я тогда дорогими вещами был не избалован. Не то что сейчас.

— Да‑да, мы помним, у вас есть яхта, — нетерпеливо подсказал Сильвестр.

Однако зря он подсказывал — мысли Калевухи из‑за этого приняли новое направление:

— Когда я спросил свою тетю Сару, зачем ей яхта, она ответила: «Так приятно будет упомянуть ее в завещании!» Как в воду смотрела. Я забыл сказать, что это тетя Сара оставила мне все свое состояние. Умерла в чужой стране от удара. Славная была старуха. Правда, слегка расточительная — любила играть в канасту и просадила чудный летний домик на побережье какой‑то старой карге из Техаса.

— Вернемся на пятнадцать лет назад…

— Да‑да! Короче говоря, как раз этот подарок и заставил меня решиться… Я оголил душу, сказал слова любви…

— И как это было воспринято? — Сильвестр не любил, когда рассказчики делали паузы и отступления. Калевуха между тем снова потянулся за чашкой и добавил себе из заварочного чайника желто‑огненного чаю.

Плохо. Ира подрезала мне крылья. Сказала, что любит своего мужа‑артиста, хотя он тогда был и непопулярным вовсе! Играл в утренниках и детских спектаклях, исполнял роли сказочных зверушек и зарабатывал не больше меня. Зато сама Ира получала неплохо. Это тоже стало причиной отказа. Говорит — я нахожусь на другой ступени социальной лестницы. Ну, женщина… Женщины вообще к таким вещам чувствительны. И, кроме того, говорит, лицо твое, Петя, мне не нравится. Мой муж, говорит, красивее. Ну, я спросил: «А если бы я разбогател? И изменился?» Она ответила, что тогда бы она еще подумала. Мне эти слова в душу запали.

— На целых пятнадцать лет запали? — позволил себе усомниться Сильвестр. — Ученые доказали, что когда предмет страсти более трех лет вне зоны доступа, интерес к нему у человека угасает.

— Как же — вне зоны? — удивился он. — Первые годы после объяснения нашего Ира ко мне по‑прежнему приходила делать прически. По прическам я мастер — вам и не снилось. Кстати, если хотите послушаться профессионала, оставьте подлиннее височки — вам пойдет. А позже Аршанский звездой стал первой величины, они в другой район переехали, и я стал не нужен. Но все равно я не терял ее из виду. Все‑таки — жена знаменитости! С глаз не пропадет… На виду, на слуху. На всех премьерах Аршанского Ира лично присутствовала. А я ее издали лицезрел. И еще она передачи вела на радио. И у передач был общественный резонанс. Я среди постоянных слушателей числился. Правда, когда письма писал или в прямой эфир дозванивался, своей фамилии не называл. Стеснялся.

— И когда же вы решили предпринять новую попытку? — поинтересовался Сильвестр. Скорее всего, чтобы проявить внимание к рассказчику. И так все было ясно.

— Когда тетя Сара умерла, — важно ответил Калевуха. — Денег у меня стало много, пора было и о личной жизни подумать.

— Скажите, а вы когда‑нибудь были женаты? — спросила Майя.

Честно говоря, просто так спросила, из чистого любопытства. В жизни редко встретишь по‑настоящему преданного поклонника… Однако Калевуха своим ответом сразил ее наповал.

— Конечно, — удивился он. — Я и сейчас женат. Сообразив, что его собеседники в некотором недоумении, он развил свою мысль: