Клубничный блеф. Каван (СИ)

— Хватит. Вы оба разрушили всё. Вы не поняли, что ваша дружба тоже стоит усилий. Вы не поняли, насколько вы важны друг для друга. Вы упрямо продолжаете отрицать очевидное, и если у вас всё плохо, то и у нас! Боже мой, почему вы такие? Как так можно?

Почему вы не цените тех, кто вас любит, а причиняете им боль своими поступками? Почему вам важны ваши страхи, а не мы?

И с меня достаточно! Я больше не буду помогать вам и сдерживать вас. Я устала. Я больше не собираюсь наблюдать за тем, как вы уничтожаете друг друга и нас всех заодно. А ты, — Энрика сквозь боль улыбается Дарине, — молодец.

Энрика кладёт ладонь на её плечо, а затем резко ударяет Дарину кулаком в нос.

— Сука! — орёт Дарина.

— Мой удар улучшился, а вот твой нос стал намного слабее. Я от тебя ухожу, Слэйн, вместе со своей дочерью. Она никогда не узнает, насколько её отец и крёстный обесценили всё вокруг себя.

С этого момента вы окончательно всё потеряли, — Энрика разворачивается и выходит из кафе.

Чёрт.

Глава 48

Каван

Две недели спустя…

Сказать, что я в полной заднице, это ничего не сказать. Если после ухода Энрики, мы со Слэйном просто напились до беспамятства, чтобы не чувствовать боли, то похмелье принесло нам кучу дерьма. Энрика с дочерью исчезла. Она собрала вещи и уехала. Таллия тоже испарилась, а вот Ал отказывается общаться с кем-то из нас. Точнее, со мной. Помимо этого, Слэйн нашёл в тумбочке Энрики образец заявления на развод и сошёл с ума.

Понимаю, что я виноват. Я настолько был одержим собственными страхами и обидой, что даже не заметил, как разрушил будущее нескольких людей. Слэйн окончательно перестал со мной разговаривать пять дней назад. Теперь он тоже винит меня во всём, но Энрика была права — мы виноваты оба. Я заслужил всё, что со мной произошло. И конечно же, я решил сам разобраться во всём, что узнал.

Я закрыл клуб и грозился чуть ли не смертью каждой, если они не расскажут мне всё так, как было на самом деле. Но я пообещал те же деньги, что и Энрика, если мне скажут правду. Вот тогда девушки начали говорить. Всё было так, как я и услышал. Энрика шепнула одной из девушек, что хорошо заплатит, если они придумают себе проблемы в жизни и заставят меня помочь им, чтобы я был отвлечён от семейной жизни Энрики и Слэйна. Как оказалось, пытались чуть ли не все, но я просто не слушал их. А вот одну услышал. Девочки рассказали, что Таллия иногда танцевала по ночам, практикуясь, и даже просила научить её двигаться более сексуально. Она готовилась, чтобы соблазнить меня. Потом я просмотрел записи с камер видеонаблюдения в клубе, и увидел, как Таллия забирает мой мобильный со стола, прячет его под поднос и быстро исчезает, пока я общаюсь с одной из девочек. По словам других официанток, Таллия очень хотела обслужить меня, обуславливая своё желание тем, что ей просто интересно увидеть кто я такой. И она увидела.

Я проверил всё, что смог вытащить из досье Таллии и увидел, что она не врала о своей жизни. У неё, и правда, она была дерьмовой.

Но сам факт того, что она подстроила нашу встречу, согласилась быть приманкой и привлечь моё внимание, убивал несколько дней.

Я перестал нормально спать. Я ненавидел Таллию и этот аромат, который витал в её комнате. Я ненавидел себя за то, что был таким жалким. И я продолжал любить её. Да… любовь никуда не делась.

Пусть мне и было больно, но я простил её. Я простил её ещё гораздо раньше. Думаю, что я простил её в тот день в кафе, когда она рассказала правду обо всём. Я простил её, и злость моя вызвана лишь тем, что я не могу найти её, чтобы сказать ей об этом.

Я пытался отследить передвижение по её мобильному, но он был отключён и находился среди кустов. Я даже ездил в тот город, где родилась Таллия, и проник в дом её матери, пока той не было дома.

Никаких следов того, что Таллия была здесь, я не обнаружил.

Несколько раз я ходил к её другу. Требовал, орал, угрожал, и даже приставил к его виску пистолет, но всегда получал один и тот же ответ: «Не знаю и не хочу знать. Она сделала правильно. Ты её недостоин». В общем, третья неделя моего одиночества без Таллии превратилась в моё личное сумасшествие.

— Каван.

Поднимаю голову от документов.

— Привет, Киф. Есть какие-нибудь новости? Об Энрике?

О Таллии? О ком-то из них? — подавленно спрашиваю я, подписывая бумаги.

— Нет, ничего. Вообще, ничего. Никаких изменений. Я не могу найти ни одну, ни вторую. Дейзи плачет постоянно, пишет на мобильный Энрике, но он отключён. Она сводит меня с ума, и я…

В этом всём я подумал, что готов терпеть истерики Дейзи всю свою жизнь, но не проходить через этот ад, что вы.

— Женись на ней, Киф, — печально улыбаюсь я.

— Ты рехнулся? Она шлюха.

— Бывшая шлюха.

— Она наркоманка.

— Бывшая и не по своей воле.

— Она…

— Киф, послушай, не важно, какое было у неё прошлое, важно, какое ты можешь подарить вам обоим будущее. Не важно, сколько раз она врала тебе, а ты ей. Важно, что сейчас, в эту минуту, вы вместе. Важно, что она никогда не бросала тебя в трудной ситуации.