Клубничный блеф. Каван

Истерика не прекращается, и я бью себя по щеке. Это больно. Это так больно… я плачу ещё сильнее. Я снова бью себя по щеке, чтобы прийти в себя, но не могу остановиться. Меня злит то, что слёзы текут градом, смешиваясь с водой из душа. Меня раздражает то, что я не особо переживаю из-за смерти неизвестной мне женщины и по совместительству матери Кифа. Это ведь чудовищно! Я чудовище! Мне не жалко её! Мне жалко Кавана и себя… Так сильно жалко себя. Я хочу сбежать отсюда. Хочу…

Замахиваюсь сильнее, но моё запястье внезапно что-то останавливает. Я вскидываю голову и вижу блестящий взгляд Кавана над собой. И теперь мне ещё хуже. Не думала, что такое возможно. Я вою. Правда, я вою и жмурюсь, ударяя ногами по поддону. Меня всю трясёт от слёз и истерики.

— Помоги мне… ударь меня, — прошу я Кавана. Он хмуро смотрит на меня, а затем выключает воду. Быстро заворачивает меня в полотенце и поднимает на руки. Я цепляюсь мокрыми пальцами за шею Кавана и кусаю его кожу, чтобы заглушить рыдания. Я дышу его ароматом. Он пахнет дождём, немного одеколоном и Каваном.

Каван забирается на мою кровать вместе со мной. И я сжимаюсь в его руках, продолжая плакать.

— Это нормально, Таллия. Нельзя всегда быть сильной. Это нормально. Поплачь. Если ты будешь держать это в себе, то наделаешь глупостей. Ты уже навредила себе. Лучше плачь, Таллия.

Плачь, — приговаривает Каван, поглаживая меня по волосам.

И я плачу. Плачу так горько, как в тот день, когда узнала, что у меня больше нет брата. Но я не плакала так, когда увидела Мирьем. Я не плакала, когда узнала, что Кавана насиловали много лет. Думаю, сейчас я плачу из-за всего. И я рада тому, что Каван рядом со мной. Я рада тому, что теперь он видит, как мне плохо без него, и что он делает со мной. Я рада тому, что он рядом.

Не знаю, сколько проходит времени. У меня жутко болит голова.

Горло першит. Я чувствую себя огромным воздушным шариком, пока за окном льёт сильнейший дождь. Я прижимаюсь к Кавану и дышу им. Мои сухие губы прижимаются к коже его шеи.

— Ты следил за мной, — сипло говорю я.

— Да. Это так, — сразу же подтверждает он.

— Зачем? Ты же понимаешь, что всё кончено. Я… не знаю, что делать дальше. Я в тупике, — поднимаю голову и, наверное, я выгляжу ужасно, но Каван словно не видит этого. Он с нежностью гладит меня по щеке и качает головой.

— Ты во тьме. А я знаю, как с ней бороться. Ты забрала у меня мою ночь и подарила мне день, Таллия. Только вот в этом дне мне нужна твоя помощь. Я поступил с тобой, как мудак. Я испугался.

— Ты испугался? — недоверчиво переспрашиваю я.

— Да, ты узнала многое обо мне. Ты узнала то, что я бы хотел скрыть. Ты видела чёртов труп и помогла Кифу. Ты помогла Дейзи. Ты всем помогаешь, а сама не принимаешь помощи. И я испугался, что после того, что ты узнала, буду для тебя чудовищем. Я привык к тому, что люди всегда видят меня таким. И уж лучше ты будешь подальше от меня, когда поймёшь это, чем я увижу отвращение и презрение в твоих глазах. Я испугался твоего взгляда, поэтому старался не смотреть в твои глаза. Я повёл себя, как мудак. Прости меня, но я не могу… не могу отпустить тебя. Я хожу за тобой по пятам, как чёртова собачка. Я ловлю твой аромат и улыбки, которые подарены не мне. Это безумно злит. А потом я вижу, как ты одинока. Я вижу, как никто не поддерживает тебя, когда ты умоляешь об этом глазами. Ты привыкла двигаться одна по жизни, как и я. Но дело в том, что я не двигаюсь, когда тебя нет рядом со мной, Таллия.

Прости меня.

— Я знаю, что ты был в клубе. Я знаю.

Каван удивлённо приподнимает брови.

— Я заметила тебя ещё до того, как Дейзи пришла ко мне. Я сделала вид, что тебя нет. Я… так мне было проще пережить ту страшную для меня ночь. И дело не в том, что я узнала, а в том… что я ни в чём не винила тебя. Я тоже испугалась, что когда-нибудь наступит время, и ты поймёшь, что тебе скучно со мной. Ты вернёшься в клуб и снова начнёшь драться. Станешь безумным и каждую ночь будешь встречать новую женщину, чтобы найти ту единственную, которая поможет тебе жить иначе. Я не смогла…

— Ошибаешься, Таллия. Я нашёл тебя, а другие мне не нужны. Без тебя мне одиноко. Я не могу жить без тебя и готов отказаться от всего ради тебя. Я готов. Если будет нужно, то мы переедем в другой город. Я готов изменить всё. Я готов.

Это ведь то, что я так хотела услышать от него. Но после разговора с Алом, я осознаю, что не имею право на подобное. Если я люблю Кавана, то всё, что я могу сделать, это принять факты и двигаться с ним дальше. Потихоньку двигаться дальше и иногда направлять его в другую сторону, а не менять оформление сцены вокруг нас.

— Каван, никаких жертв. Нет. Я отказываюсь от твоих жертв. Я хочу тебя. Хочу быть с тобой, вот и всё, — шепчу я.

— Мне так паршиво без тебя, Таллия, — произносит Каван, упираясь своим лбом в мой, и я улыбаюсь.

— Я тоже скучала по тебе.