Клубничный блеф. Каван

Но мне не нужна любая женщина. Мне нужна ты, Таллия. Я не могу пока точно сказать, будет ли у меня завтра такая же зависимость от твоих ярких красок, которые ты внесла в мой мир. Но сейчас мой мир больше не чёрно-белый.

Мне сложно что-нибудь ответить. Внутри меня уже начался тайфун, сносящий все вопросы и недоверие, оставляя лишь желание прикоснуться к этому мужчине и сделать всё, чтобы в его глазах больше не было печали. Эти прекрасные глаза не должны смотреть на мир без красок.

Тянусь к руке Кавана и сжимаю её в знак принятия его признания. Наши взгляды не отрываются друг от друга. Всё моё тело наполняется напряжением и неизвестным мне жаром. С каждой секундой я всё ближе и ближе тянусь к Кавану. Мне сложно сглотнуть, потому что во рту сухо. Его синие глаза, ставшие тёмными и яркими, манят меня к себе всё ближе и ближе.

Глава 23

Таллия

Внезапно маленький мирок разрывается громким звонком. Я вздрагиваю, и магия момента, как и ожидание поцелуя Кавана, испаряются. Смущённо отодвигаюсь и чувствую жар на щеках, даже уши горят.

Каван недовольно достаёт мобильный, и я вижу там имя абонента. Дарина.

— Я оставлю тебя, — шепчу ему.

Каван хватает меня за запястье и отрицательно качает головой.

— Нет, я обещал. Теперь мне нечего от тебя скрывать, Таллия. Это моя сестра, и я поговорю с ней при тебе, — твёрдо произносит он.

Чёрт. Мне не особо хочется слышать каждый его разговор, но приходится кивнуть. Каван отпускает меня, проводит пальцем по экрану и сразу же ставит на громкую связь.

— Дарина, — его голос так разительно меняется. Со мной он говорит другим тоном, а сейчас резким, словно миллион осколков стекла полетели прямо в этого человека.

— Какой же ты мудак, Каван. Ты сбежал вчера, а у меня был день рождения, — раздаётся возмущённый женский голос. Но больше всего меня поражает форма обращения к Кавану. Как так можно?

— И что? — фыркает он.

— Как бы я твоя сестра, и ты должен был быть рядом со мной.

По крайней мере, теперь я на миллион процентов уверена, что она не его девушка или невеста.

— Есть ещё что-нибудь важное? Я занят, — отрезает Каван.

— Пообедаем вместе?

— Нет.

— Поужинаем?

— Нет.

— Завтра встретимся?

— Дарина, я занят в ближайшее время. Примерно, этак лет сто.

— Ты врёшь. Ничем ты не занят. Киф сказал, что ты даже в свой клуб не ходишь. Так где ты? Я подъехала к твоему дому, сейчас поднимусь…

— Я сказал тебе нет, мать твою, Дарина! — злобно выкрикивает Каван. Он хватает мобильный и отходит с ним к окну.

— Да что с тобой не так, а? Я же пытаюсь наладить с тобой общение, а ты?

— Мне это не нужно. Я тебе уже об этом тоже говорил. Занимайся своими делами, а ко мне не лезь.

— Слушай, Каван, я не знаю, что с тобой происходит, но ты безобразно ведёшь себя со мной. Я твоя сестра, чёрт возьми! У нас больше никого нет, а ты даже не позволяешь мне сблизиться с тобой! Я думала, что мы всё уже решили, и ты перестал ненавидеть меня!

— Дарина, я не хочу с тобой сейчас разговаривать. У тебя своя жизнь, у меня своя. Ничего не изменилось за последние годы. Ты мне не нужна. Отвали от меня. Оставь меня, мать твою, в покое! Если увижу тебя, придушу!

Вздрагиваю от ненависти в громком голосе Кавана. Мне так жаль его сестру, и я не понимаю, почему он так жесток к ней? За что?

Каван, которого знаю я, совсем другой. А сейчас… мне так грустно.

— Мы всё равно встретимся на свадьбе Фарелла. И я узнаю, что с тобой творится. Ты придёшь, Каван. И ты будешь на этой грёбаной свадьбе, иначе я начну расследование и вытащу правду.

— Иди в задницу, Дарина.

— Сам мудак…

Раздаются быстрые гудки, и Каван яростно ударяет кулаком в стену. Я с ужасом смотрю на то, как он опирается о стену и тихо рычит.

— Сука, — шипит он.

Даже не двигаюсь, потому что сейчас мне страшно от того, что я услышала. Для меня подобное обращение друг к другу, особенно в семье, ужасающе. Я потеряла брата, но всё на свете отдала бы за то, чтобы снова его увидеть и обнять.

Словно вспоминая, что я тоже нахожусь с ним в одном помещении, Каван оборачивается и резко бледнеет. Его глаза блестят от страха из-за того, что он напугал меня, и все его труды пошли насмарку. Каван быстро уходит прочь, а затем я слышу, как хлопает дверь. Предполагаю, что в библиотеку.

Хотя я шокирована, но поднимаюсь со стула и направляюсь за ним. Я нахожу его там, где и предполагала. Каван стоит у стола, оперевшись о него кулаками. Его плечи быстро поднимаются и опускаются. Кладу ладонь ему на спину, чувствуя, как его мышцы становятся стальными.

— Ты в порядке? — тихо спрашиваю его.

— Нет. Мне больно, — подавленно признаётся он.

— Почему?

— Долго объяснять. Тебе не нужно это дерьмо, Таллия. Не хочу тебя пачкать. Оставь меня на некоторое время, я должен прийти в себя, потому что сейчас мне хочется драться, — отвечает он и дёргает плечами, показывая мне, как ему неприятны мои прикосновения. Убираю руку, и моё сердце начинает ещё больше болеть за него.