Клубничный блеф. Каван

— Я никуда не спешу, Каван. Ты можешь рассказать мне, почему ты так ведёшь себя со своей сестрой. Я не буду делать выводы по этому разговору, ведь есть причины, из-за которых ты настолько резок с ней и жесток. Но это твоя жизнь, я уйду. Побуду в спальне, — грустно вздыхаю и направляюсь к двери.

— Я ненавижу её, — говорит Каван.

— Почему? Что она тебе сделала? — удивляюсь я.

Каван выпрямляется и глубоко вздыхает.

— Не хочу больше нести ответственность за то дерьмо, которое она выкидывает каждый раз. Я расплачиваюсь за него. Только я.

Когда Дарина в Дублине, то всегда что-то случается. Она не умеет спокойно сидеть на месте или заниматься своей жизнью. Она лезет в мою и даёт советы, в которых я не нуждаюсь. Я… это очень сложно.

Я не простил её за многое и не прощу. — Каван проводит ладонью по волосам и смотрит на меня.

— Она причинила тебе боль?

— И она тоже.

— А кто ещё? Ведь на самом деле ты не ненавидишь её, да? Ты боишься сблизиться с ней, потому что знаешь, что тебе будет больно.

Я не поверю в то, что если Дарине будет угрожать опасность, ты останешься в стороне. Ты другой и защитишь её ценой собственной жизни, потому что до сих пор чувствуешь ответственность за неё.

Она ведь твоя младшая сестра, какой я была для брата. А он всегда защищал меня перед мамой. Он не позволял делать со мной ужасные вещи, пока был жив и не уехал от нас. Ты такой же.

Родственная связь — сложная система, но это семья. От неё не так просто отказаться. Нельзя уйти из семьи. Она всегда будет существовать, хочешь ты или нет.

Каван внимательно смотрит на меня, а затем протягивает руку, подзывая к себе. Я подхожу к нему, и он рывком тянет меня на себя.

Я оказываюсь в его объятиях. Он сжимает меня в них и целует в макушку.

— Я пока не готов рассказать тебе. Не готов. Но мне сейчас очень больно, и я прошу тебя обнимать меня, пока это не пройдёт, — шепчет он.

— Мне нравится обнимать тебя, Каван, и я не настаиваю на том, чтобы ты поделился со мной своими переживаниями прямо сейчас.

Всему своё время, — грустно улыбаюсь я.

— Спасибо, что не ушла. Я могу быть мудаком.

— Подобное поведение всегда имеет под собой вескую причину, Каван. Я не буду бегать от тебя каждый раз, когда ты начнёшь злиться. Думаю, что правильнее будет, если я останусь и пойму тебя, поговорю с тобой. Диалоги нужны всем, потому что в монологах можно умереть от одиночества.

— И откуда ты всё это знаешь, Таллия? — Каван отодвигается от меня и улыбается.

— Из книжек. Я прочла много любовных романов. Только не смейся. Я оттуда черпала свои знания. К тому же в работе медсестры нужно понимать пациента. Если я буду воспринимать всё буквально, то никогда не смогу помочь людям.

— Ты удивительная, Таллия, — произносит Каван и проводит внешней стороной ладони по моей щеке.

— Немного глупая, — кривлюсь я.

— Не говори о себе так. Ты искренняя, и я рад, что тебя никто не испортил. Ты пережила не меньше дерьма, чем я, но всё ещё хочешь верить в людей и помогать им.

— А как иначе? Люди должны помогать друг другу. Мы же люди, а не животные. У нас есть чувства и эмоции, а животные лишены их.

Разве не для того создан мир, чтобы люди протягивали руку помощи?

— Мой мир другой. В нём нужны именно животные инстинкты.

Они помогают выжить.

— Плохой у тебя мир, Каван. Он учит жестокости и убивает всё человеческое в людях.

— А твой мир хорош, Таллия? Чему он тебя научил? Бояться боли и потерь?

Меня обижают его слова, и я отпускаю Кавана.

— Он научил меня ценить то, что есть, потому что завтра этого может уже не быть. Мой мир тоже плохой. Мир, вообще, плохой, но каждый из нас выбирает то, что хочет в нём увидеть. Ты же выбрал плохое. Бои без правил, как зверь.

— Я и есть зверь, — цокает Каван.

— Это не так. Посмотри на своё отражение в зеркале, и ты увидишь в нём человека, который прикрывает физическое насилие помощью себе. Нет, я не верю, что подобные вещи помогают тебе, раз ты до сих пор испытываешь боль. Ты ходишь по замкнутому кругу, Каван, и тоже держишь себя в клетке. Почему? Зачем ты это с собой делаешь?

— Я больше не хочу разговаривать, — отрезает он.

Понимаю, что сейчас от Кавана ничего не добиться, а я хочу забраться глубже в его сердце и узнать каждую причину его боли. Их будет много, это я уже поняла и готова к этому.

— Ты мне не доверяешь, да? — спрашивая, бросаю на него напряжённый взгляд.

— Я не умею раскрываться людям. Меня учили другому, Таллия.

Дело не в доверии.

— А в чём? Если я нужна тебе, то используй меня по максимуму, пока у тебя есть возможность, Каван. Я не против. Однажды я… думала, что моё общение навязанное, и боялась лишний раз поговорить с человеком, а потом стало уже слишком поздно. Я услышу тебя, Каван, только не молчи. — Боль скапливается у меня в груди, и я глотаю горький ком, ставший в горле.

— Ты говоришь про невесту своего брата?

— Откуда ты…

— Знаю. Я нашёл её по базе данных. Твой друг сообщил её имя.

— Что? Ал? Ты разговаривал с Алом? — шепчу я.