Клубок со змеями (СИ)

— Эй ты, — услышал я его нетерпеливый голос, — шевелись, он ждать не любит.

— Что здесь происходит? — я кивнул в сторону бочки.

Азамат подошел вплотную ко мне:

— Ничего. Просто казнь.

Я изумленно уставился на него:

— Казнь? Это явно не похоже на казнь. Человек просто сидит в бочке под стражей, да и лицо у него довольно спокойное для приговоренного.

— Через недельку его рожа уже не будет такой спокойной, — хмыкнул Азамат, — казнь началась всего пару дней назад.

Я продолжал недоумевать:

— Не понимаю.

Азамат вздохнул:

— Эта мразь, — он указал пальцем на того, кто сидел в бочке, — предатель, пытавшийся сдать наше местоположение одному ханаанскому князю за щедрую плату, но мы успели вовремя разоблачить его, — Азамат ухмыльнулся, — я вроде уже говорил, Глава ложь за тысячу локтей чует. Ну, а я неплохо провожу допрос с пристрастием. Так вот, мы выбрали наказание — посадить эту скотину в бочку больших размеров, чтобы ему было просторно в ней, но оставить снаружи лишь голову. Наши ребята продолжают хорошо его кормить и поить, однако, как ты сам понимаешь, двигаться он не может, а поэтому приходиться срать исключительно под себя. Через несколько дней ублюдок нагадит внушительную кучу дерьма, а еще через несколько дней там заведутся различного рода черви и паразиты, которые начнут жрать его живьем... — он покосился на мое побледневшее лицо, — мне продолжать или с тебя достаточно?

— Достаточно, — сказал я, чувствуя, как меня начинает немного мутить, и есть риск, что плотный обед выскочит наружу.

Азамат хлопнул меня по плечу:

— Ну, вот и славненько. А то, я смотрю, ты уже готов окочуриться, а нам еще предстоит долгий разговор. Так, что шевелись. Мы и так тут застряли.

Я не заставил себя упрашивать дважды, ибо мне хотелось, как можно скорее, выбросить эту картину из головы.

Полностью обогнув озеро, мы оказались с другой его стороны, где на небольшом холме, возвышающемся над лагерем, находились только три шатра — два обычных и третий, наверное, самый большой и широкий во всем лагере. Нетрудно было догадаться, что он принадлежал Главе.

— У него есть имя? — спросил я, когда мы начали взбираться ко входу по крутому склону.

— Тебе его знать не обязательно.

— Но должен же я как-то к нему обращаться.

Азамат развернулся ко мне:

— Он сам будет говорить. От тебя лишь требуется правдиво отвечать на его вопросы. Насчет придворных правил не волнуйся. У нас нет никаких падений на колени. Занавесочек, чтобы не осквернять своим дыханием владыку. Целований ног и прочего царского дерьма. Здесь это не принято, — Азамат весело улыбнулся, — все гораздо проще. Можно сказать, что Глава — первый среди равных, но никак не царь. Понял?

— Да.

— Славно.

Он развернулся, и мы продолжили короткий подъем. Когда же тот был успешно преодолен, я почувствовал, что сердце несколько ускорило ритм. То ли от нагрузки, то ли от волнения.

Возле входа в шатер Главы стоял широкий чан на металлическом треножнике, заполненный чистой и прозрачной водой, в которой отражалось оранжевое небо.

— Готов, что ли? — спросил Азамат.

Я кивнул, вновь почувствовав волнение, но уже не такое сильное.

Он откинул рукой полог шатра:

— Тогда заходи.

Сделав глубокий вдох, я последовал за приглашением. Проникнув в шатер, я тут же ощутил, как мое напряжение резко возросло.

В десяти локтях от входа стояла большая деревянная кровать из бука с высокими спинками, украшенная ювелирно тонкой резьбой и устланная белоснежной простыней. Чуть слева, немногим меньше, возвышался стол, заваленный глиняными табличками и еще какими-то материалами. Я никогда не видел ничего подобного. Это были тонкие листы желтоватого оттенка, буквально усыпанные непонятными письменами, нанесенными черной краской. То, что это материал для письма, у меня не возникло сомнений, но я и представить себе не мог, что в мире существует что-то помимо глиняных табличек. Ведь им не страшен огонь. Пожар даже сделает их прочнее. А эта тонкая вещица не производила впечатления огнестойкого материала и наверняка вспыхнет за мгновение. Она даже выглядела хрупкой. Настолько, что я бы не рискнул брать ее пальцами опасаясь, что та рассыплется прямо в руках.

Однако не все вышеперечисленное послужило поводом моей внезапной тревоги. Дело в том, что шатер был пуст.

— Глава опаздывает? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал увереннее. Это получилось, хоть и трудом.

— Он никогда не опаздывает, — ответил за спиной Азамат.

— Значит, мы пришли раньше.

— Нет, мы вовремя, — что-то в его голосе заставило мое сердце биться учащеннее.

— Тогда где же он?

— Позади тебя.