Клубок со змеями (СИ)

Подгоняемые ударами хлыста, рассекающего воздух с неприятным свистом, рабы, с напряженными венами на руках, продолжали тащить на своем горбу повозку хозяина. А тот поливал их градом ударов с завидным усердием и сыпал всевозможными проклятиями. Сделав очередной небольшой рывок, телега наткнулась на камень. В результате ее сильно тряхнуло и накренило влево. Несколько мешков выпало из повозки прямо на дорогу. Узел на одном развязался, и в лучах солнца, все больше пробивающихся сквозь пелену облаков, заблестели серебряные монеты.

Вельможа, чудом удержался, вцепившись в сундук, истошно завопил:

— Ублюдки! Дерьмо гиен! Это вы нарочно сделали! Вы жаждете моего разорения и погибели!

— Простите нас, господин, — промямлили рабы, даже не пытаясь увернуться от очередной порции ударов хлыстом и покорно собирая рассыпавшиеся по земле монеты.

— Тупые ослы! Вам нет прощения! — продолжал визжать вавилонянин, вид которого начинал вызывать у меня отвращение.

Хвала богам, его образ быстро скрылся от моих глаз за лицами других беженцев, поспешно обходивших застрявшую на дороге повозку. Каждый думал в ту минуту только о себе. Группа купцов, в одинаковых белоснежных одеяниях, проходили мимо, взволнованно переговариваясь и обсуждая происходящее. Их повозки с запряженными быками следовали за ними.

— Они проникли за стены на севере и движутся в сторону царского дворца, — тревожно говорил один.

— Нужно поспешить, если мы не хотим попасть в руки иноземцам, — произнес второй.

— Что же мы теперь будем делать?! — визгливо провозглашал третий, нервно жестикулируя и взывая непонятно к кому — то ли к богам, то ли к своим спутникам.

«Все не так радужно, как я предполагал. Как только хеттские войска захватят царский дворец, они двинутся на юг по Дороге Процессий к Эсагиле, а там и до Этеменанки рукой подать, где скрывается Этеру. Нельзя допустить, чтобы люди Хатти забрали добычу у нас из-под носа».

Перед тем, как выйти на улицу и продолжить движение в сторону ворот, я еще раз окинул местность взглядом в поисках вавилонских стражников, но таковых не обнаружил. Однако мои глаза кое на чем все-таки остановились.

Она стояла там. На противоположной стороне улицы. Сохранив все тот же вид, который имела в день, когда я видел ее последний раз. Зацепившись за нее взором, я невольно вздрогнул и крепче ухватился за рукоятку меча. Ее крыша так и осталась валяться внутри с обрушенной балкой. Дверь, слетевшая с одной петли, болталась на ветру, который безудержно резвился внутри. У входа примостилась узкая скамейка, пробудившая еще больше воспоминаний. Казалось, не так давно я сидел на этой самой скамейке вместе с Сему, узнавая из уст последнего о том, что его любимая женушка подчистую разворовала все семейные ценности...

Понимая, что напрасно трачу время на бессмысленные думы о прошлом, я никак не мог оторвать взгляда от заброшенной хижины. Против собственной воли, мой мозг все больше погружался в прошлое. Этому даже не мешали возбужденные крики проходившей мимо толпы, которая уже давно скрыла от моих глаз безрадостную картину опустевшей хибары. Но я продолжал смотреть сквозь людей, будто вовсе не замечая их.

И неизвестно, как долго продлилось мое оцепенение, если бы Бастет мягко не коснулась моего плеча:

— Ты в порядке? Нам надо идти дальше.

Я закрыл глаза, глубоко вдохнул, а затем, не оборачиваясь, кивнул:

— Да, все уже хорошо.

— Вы только гляньте! — полушепотом присвистнул Гасан и указал пальцем на кого-то из толпы.

Проследив за направлением его жеста, я увидел женщину. Вавилонянку средних лет. Однако годы совсем не испортили ее красоту. Длинные завитые черные локоны, изящно обрамлявшие овальное лицо, ниспадали на плечи и волнами опускались до середины спины. Под большими синими и заплаканными глазами виднелись темные круги, контрастировавшие с нанесенными на бледные щеки румянами. Обтягивающая туника приятно подчеркивала изгибы и формы ее тела, особенно широкую грудь. На правой руке красовался большой браслет в виде змеи, отлично гармонирующий с такими же золотыми серьгами в ушах. Женщину крепко прижимал к себе, примерно такого же возраста и роста, мужчина с насупленными бровями и угрюмым взглядом, в бороде которого мелькала седина. Его лоб испещрили многочисленные морщины. Свободная туника скрывала пухлый живот, а на пальцах блестели кольца с лазуритом.

Обернувшись к Гасану, я ухмыльнулся:

— Что, влюбился? Тогда, боюсь, мне придется тебя огорчить. Эта дама занята. Видишь того упитанного типа?

— Да причем тут любовь, господин? — возмущенно цокнул языком мадианитянин. — Вы только гляньте, какие на ней драгоценности! Да мы можем неплохо набить карманы, просто обчищая проходящих мимо богачей!

Я беззвучно засмеялся: