Клубок со змеями (СИ)

Он втолкнул ее внутрь и закрыл за собой дверь. У входа в дом распростерлись тела пары хеттских воинов, на которые стали слетаться насекомые.

***

Эмеку-Имбару оперся руками о широкий деревянный стол, пригвоздив ледяным взглядом наместника Ниппура[91] к мягкой спинке плетеного кресла. Командующий вавилонской армии чувствовал, как внутри закипает гнев. Он смотрел на эту жирную тушу, сидящую напротив него, но ничем не выдавал своей ярости.

— Я сказал, что вы предоставите мне гарнизон, и вы это сделаете. Более того, немедленно распорядитесь объявить всеобщий сбор. Потребуется любой человек, способный держать оружие, дабы вырвать Вавилон из лап захватчиков.

Наместник картинно вздохнул.

— Ну, скажите, какой в этом смысл? — он взмахнул руками, на которых блестели драгоценные перстни с лазуритом. — Город пал и разграблен. Не лучше ли подождать, пока хетты покинут наши земли, а уж потом...

— Подождать? — Эмеку-Имбару отпустил столешницу и выпрямился. — Стоять и смотреть, как варвары грабят Вавилон?

Наместник нервно заерзал на подушке, но ничего не ответил.

Эмеку-Имбару сделал несколько шагов по пурпурному ковру, устилавшему пол просторной резиденции:

— Это кощунство. Низко и подло.

— Зато действенно, — подал голос наместник, — дождавшись ухода противника, можно беспрепятственно вернуть Вавилон под свой контроль. Богатства в любом случае не спасти. Так, что нет смысла тратить ресурсы на попытку отбить город силой, пока враг там.

Эмеку-Имбару сделал еще несколько шагов, словно обдумывая сказанное наместником, а затем резко остановился. Нехороший огонек появился в его голубых проницательных глазах. И этот огонек не скрылся от главы города, когда командующий развернулся к нему лицом. Он заставив вжаться в спинку кресла еще сильнее.

— Откуда у вас такая уверенность, что хетты покинут город, наместник? Мне кажется, — он вновь подошел к столу, — вы слишком хорошо осведомлены на этот счет.

Тот нервно сглотнул:

— Я просто стараюсь здраво рассуждать. Царь Мурсилис находится слишком далеко от родных земель. Его войско понесло потери и не сможет удерживать... — он осекся, увидев, как полыхнули глаза Эмеку-Имбару.

— Откуда у вас эти сведения?!

Сцепив трясущиеся пальцы под столом, наместник попытался уйти от ответа:

— Командующий, ну, у меня же есть глаза и уши...

— Конечно, есть, — голос Эмеку-Имбару отдавал таким холодом, что наместнику начинало казаться, что он покрывается предрассветным инеем, — только я-то знаю, что Ваша Светлость настолько наплевала на государственные дела, что предпочитает оставлять глаза и уши в храме Иштар между ног богатой шлюхи, — Эмеку-Имбару ухватился за крышку стола и дернул ее вверх.

Мебель полетела на пол с громким треском, заставив наместника подпрыгнуть.

— Даже сейчас, когда страна разорена войной, ты сидишь на своей толстой заднице и мечтаешь о том, чтобы тебя оставили в покое. Наедине с жирным куском говядины, кувишном вина и юной жрицей на ложе!

— Г-господин Эмеку-Имбару, — заикающимся голосом молвил наместник, сжимая ладони еще крепче в безуспешной попытке унять дрожь.

Не обращая внимания на поведение главы Ниппура, командующий выхватил меч. От лязга металла о ножны, наместник побелел, чуть не упав в обморок.

Подойдя к этой трясущейся туше и испытывая гнев с примесью откровенного презрения, Эмеку-Имбару холодно произнес:

— Я спрошу лишь один раз — откуда тебе известно о численности армии хеттов, их передвижении и дальнейших планах? Откуда тебе известно, что Мурсилис не останется в Вавилоне? Отвечай!

— Я позову стражу, — прошептал он, с надеждой косясь на массивную деревянную дверь кабинета.

— Зови! Только она не успеет помочь тебе, а собственная жизнь меня мало волнует, когда дело касается участи Вавилона.

Увидев, что кончик клинка приближается к его горлу, наместник затараторил:

— Хорошо, хорошо, я все расскажу, только уберите это от моего лица!

Выждав секунду, Эмеку-Имбару отвел меч, но прятать в ножнах не стал.

Проведя рукой по складкам на шее, наместник залепетал:

— Я заранее прошу прощения за то, что принял такое решение, но... как мне кажется... в связи с падением Вавилона и общей ситуацией в государстве... это было самое лучшее, что я... что я... что я мог сделать.

— Что ты сделал? — каким бы ни был закаленным ветераном Эмеку-Имбару, сейчас он испытывал сильную тревогу, хоть и хорошо скрывал ее. Где-то в глубине души возникло чувство, что наместник Ниппура совершил нечто ужасное. Нечто непоправимое.

Облизав пересохшие губы, глава города, с расширенными зрачками, поинтересовался:

— Вы ведь не убьете меня?

— Зависит от твоего ответа.

Наместник застонал.

— Не трать мое время!

— Они прибыли сюда на следующий день, после падения Вавилона, — дрожащим голосом проговорил он, — предложили помощь в борьбе с хеттами. Ну, как я мог отказать?

— Кто они?

Наместник не решился ответить сразу, отведя взгляд.

— Кто они?! — рявкнул Эмеку-Имбару.

— Касситы, — одними губами произнес тот.

— Кто?

— Касситы, — громче ответил он.