Клубок со змеями

— Чего не знаю? — я непонимающе уставился на нее. — Ты про зерна ячменя в том мешочке? Я понятия не имею, для чего ты их тут держишь? Это очередная твоя дурацкая шутка?

— Очередная дурацкая шутка?! — вспылила она. — На что ты намекаешь?

— На твои царские замашки, — устало отмахнулся я.

— Ах, ты об этом, — ехидно сморщила нос она, — так и не можешь забыть ту историю с троном?

— Может, вместо того, чтобы выяснять отношения, скажешь, в чем дело, наконец?!

— Тогда перестань оскорблять меня!

— Это себе дороже, — буркнул я, садясь поудобнее и чувствуя, что голова начинает раскалываться, — так, что с ячменем-то?

Бастет скрестила руки на груди и вызывающе посмотрела на меня сверху вниз, поэтому мне пришлось добавить:

— Ладно, хорошо, извини, я вел себя несдержанно.

— Так-то лучше.

— Ну? — я протянул руку и ухватил кувшин с вином.

— Помнишь, я рассказывала тебе, что довольно долго жила у египетского вельможи?

— Угу, — промычал я, делая глоток.

— В то время я познакомилась с одной из рабынь несколько ближе, чем с остальными. Не сказать, что мы были прям подругами, но часто работали бок о бок в поле.

— Я все еще не понимаю, причем тут мешки с зерном? — я отодвинул кувшин подальше и вытер губы. Гудение в голове начало проходить.

— Однажды ей показалось, что она носит в своем чреве ребенка от хозяина, — пожала плечами нубийка, — и рассказала мне об этом способе узнать истину. Нужно мочиться на мешочки с зерном, и если оно прорастет, то женщина беременна. Пшеница — девочка, ячмень — мальчик.

По мере ее рассказа до меня начинал постепенно доходить смысл ее слов. Когда же она замолчала, я почувствовал, как меня вот-вот разорвет от обуявших чувств:

— Ты хочешь сказать, что…

— Я ношу ребенка, — тихо произнесла она, глядя прямо на меня, — и это мальчик.

Загляни сейчас в палатку Иштар на белоснежном коне с золотой уздой и предложи взять ее в жены, я бы не был так поражен, как от услышанной вести. Инстинктивно потянувшись в очередной раз за кувшином, я осушил его до дна. Мозг требовал времени, чтобы полностью осознать произошедшее.

— Ты уверена? — спросил я, неуклюже вставая на непослушных ногах. Очевидно, тело получило недостаточно отдыха.

— Все сходится, — задумчиво произнесла Бастет, теребя подбородок.

— И что ты думаешь?

— Вообще-то, я сама хотела тебя об этом спросить.

«Что я думаю? Да это, порази меня Мардук, великолепно! Вот только… вот только… сейчас не время и не место для рождения ребенка».

— Саргон? — нетерпеливо прервала мои мысли Бастет.

— Это не место для маленького ребенка, — повторил вслух последний виток своих мыслей я.

— Думаешь, я сама этого не знаю?! — раздраженно бросила нубийка, поворачиваясь ко мне спиной. — Я надеялась услышать нечто более определенное.

— Как давно?

— Около месяца.

Я подошел к ней сзади и нежно обнял.

— Это замечательно.

— Правда? — ей было приятно услышать от меня поддержку. — Но что делать дальше?

— То, что мы планировали. Захватим вавилонского командира, сдадим его хеттам, получим награду и заживем где-нибудь.

— У нас получится? — впервые я услышал в ее голосе нотки слабости.

— Конечно, — я обнял ее чуть крепче, — только есть одно «но».

— Да? — слегка напряглась она. — Какое?

— Ты никуда не пойдешь и останешься в лагере.

— Еще чего!

— Послушай…

— Попробуй меня остановить, — ответила Бастет, резко вырываясь из моих объятий.

— Тебе нельзя рисковать… — начал было я, но осекся, глядя на то, как быстро изменилась нубийка. От минутной слабости не осталось и следа, будто ее и не было вовсе. Передо мной снова стояла та самая Бастет. Непреклонная, упрямая и решительная.

— Нельзя, — кивнула она, к моему искреннему изумлению, — но оставаться здесь и не участвовать в бою еще больший риск. Глава разбойников должен разделять опасности со своими людьми.

Я отчаянно искал в голове слова возражения, но не находил их. Как бы горько это ни звучало, Бастет была права. Испепели меня Шамаш, она была права. Ей нельзя отсиживаться в лагере, пока остальные рискуют жизнями. Пойдут неуместные вопросы, а если кто-то вдруг прознает о беременности — неизвестно, как на это отреагируют налетчики. И Тиглат-Атра в частности.

«Я не хочу рисковать. Она не хочет рисковать. Но у нас нет выбора. О, Шамаш, его просто нет! И мы не можем пойти на попятную. Слишком далеко зашли».

— Возьмем с собой всех, кроме Себекхотепа и еще парочки человек, — продолжила, меж тем, Бастет, — пусть охраняют лагерь. Да и я не хочу потерять в случайной стычке нашего счетовода.

— Ты же сама хотела его прирезать, — напомнил я.

— Придется терпеть, пока не найду другого, — хмыкнула нубийка, — но давай лучше о деле. Ты уже придумал, как поймать отряд вавилонских лазутчиков?

Я развел руками:

— Знаешь, как-то особо не до того было.

— Так и знала, что все придется делать самой.

От этих слов у меня вытянулось лицо: